Защитница. Гроздь винограда в теплой ладони
Шрифт:
Потому что Незванов, доверяя Кочергиной и особенно Борьке, подписал все требуемые документы до получения денег за акции, получив в обмен только телефоны предупрежденных о его звонке политтехнологов.
Собственно, финансы до него не дошли. У Борьки на руках их не было, деньги же в то время принято было таскать коробками из-под ксерокса.
Когда «зелень» привезли – двести тысяч, между прочим, – Борька уже уехал на следующий объект: страна стремительно перелицовывалась, и время терять было нельзя.
Деньги получил Митяшев Андрей Юрьевич, за что и расписался у перевозчика.
Обвиняемым по-любому становился Борька. Он подписывал все документы, в том числе расписку о приеме акций. И он же обещал Незванову лично отдать деньги.
Борька, узнав о намечающемся уголовном преследовании, дико перепугался. Сам всегда был незлобным, никого не доводил до тюрьмы или сумы. Про то, что Митяшев не выполнил поручения, знать не знал. А теперь, вместо быстро приближавшегося исполнения мечты жизни, ему светил реальный срок.
Особенно его пугала перспектива попасть в СИЗО.
Вообще-то подобная перспектива пугает всех нормальных людей. Однако Борьку она пугала буквально до потери пульса. Он никогда не жил в окружении злых и жестоких парней и очень опасался стать предметом их преступных поползновений.
Семенов буквально был в панике, грозя Кочергиной мгновенным отъездом и немедленной сдачей всех клиентов, если она не закроет дело.
Она закрыла.
Правда, Елене Леонидовне и в голову не пришло сделать это законным путем, примирением сторон, например, с адвокатом и всеми сопутствующими документами. Время было такое, не способствовало правовому порядку. Более того, сильно способствовало правовому нигилизму.
А потому Кочергина испытала в деле своего нового сотрудника, бравого, только что вышедшего в отставку, еще вполне молодого генерала МВД. Он взял кучу денег – триста тысяч долларов наликом, больше, чем первоначальный долг, – и поехал улаживать дело.
И конечно, уладил.
Вернувшись, доложил красотке-начальнице об успешно проведенной работе. Сколько и с кем пили, кого он трепал по плечу из старых и новых товарищей. Кульминацией была смешная история, как верные эмвэдэшные друзья, пролистав дело, швырнули его вверх, аж страницы залетали по комнате.
Было дело, да сплыло. Точнее, улетело.
С обиженным Незвановым отставной генерал даже встречаться не стал. Не тот уровень.
«Терпила» – потерпевший на милицейском сленге – был на городском. А вопрос решался – стандартное словосочетание нового времени – на губернском и выше.
Борька успокоился, тем более что долго своим бизнесом заниматься не собирался.
Через пару лет собрал чемоданы, прихватил папу с мамой – и уехал во Францию, в большой дом на холме, с виноградником на солнечном склоне и видом на океан. Денег хватало – они с Кочергиной
Елена Леонидовна не хотела расставаться с Семеновым, она легко бы пошла ему навстречу с какими-нибудь исключительными финансовыми условиями. Но Борька никогда не был жадным. Деньги ему были нужны лишь как инструмент.
Для осуществления мечты жизни.
Он все предусмотрел, сделал не торопясь и продуманно, причем исключительно по закону. В цивилизованной европейской стране Борис Викторович Семенов собирался зажить кристально честно и законопослушно.
Он искренне считал, что если и есть у прежнего Борьки какие-то скелеты в шкафу, то все ушли в теперь уже далекое постсоветское прошлое.
Как выяснилось, иногда они возвращаются.
Адвокатская контора у Трех вокзалов. Дог по имени Кинг и «Майбах» у подъезда
Городской шум раздражает многих.
А Ольгу сейчас он радовал. Она шла по оживленной, полной машин и народа, улице, и настроение было отличным. Да, машины шумят, трамваи грохочут, между людьми приходится постоянно лавировать. Но и денек был хорош, и воздух – без московского смога: провисевшая над мегаполисом три недели жара, наконец, спала. Мало того, по городу простучал ливень, почти тропический. Вымыл улицы, смыл в канализацию всю накопившуюся неприглядность, и теперь асфальт блестел свежестью. Зато небо, уже очистившееся от туч, снова блистало синью, хотя теперь не обливало город тяжким зноем.
Шеметова легко шла вперед, обгоняя попутчиков, с удовольствием ощущая кураж, молодость и готовность к великим битвам.
Да, сегодня уже никто не усомнится в ее адвокатском призвании. За плечами – десятки дел, из них несколько таких, которые сделали ей имя среди профессионалов. В том же Архангельске – точнее, на показательном процессе в райцентре Любино [1] – они с Багровым буквально вырвали парня из-под расстрела, размотав длинную цепь взаимоотношений юного убийцы и его жертвы, местного майора-участкового. Так что теперь, бывает, столкнувшиеся с бедами люди приходят не просто в известную адвокатскую контору, а ищут именно ее, Ольгу Викторовну.
1
См.: Гольман Иосиф. Защитница. Любовь, ненависть и белые ночи (М.: Эксмо, 2013). – Здесь и далее примеч. автора.
Конечно, если честно, она пока не достигла популярности своего любимого во всех смыслах Олега Багрова. Он по-прежнему поражает и оригинальной логикой, и умением придать аргументам неотразимый вид в суде. Ну да ничего. Какие наши годы!
Разумеется, Ольге никогда не стать обладательницей роскошного бархатного баритона, буквально гипнотизирующего судей и обвинителей. Однако представители процессуального противника уже и ее встречали с недовольными лицами, поняв, что именно Шеметова будет им противостоять в судебном заседании.