Защитница. Любовь, ненависть и белые ночи

Гольман Иосиф Абрамович

В письмах Шеметова информировала гражданок Заборнову Е.М. и Федотову О.А. о недопустимости ложных показаний и о грозящей ответственности за официально данные ложные показания. Никаких угроз, естественно. Только сухая информация. Плюс сообщение о грядущей повторной экспертизе (без указания города и учреждения).

Важный момент: письма были электронными, практически анонимными и отправленными с несуществующего айпи-адреса (соответствующую программку Ольге недавно подарили друзья по универу).

Вообще-то

работа с этими дамами – судя по всему, коллегами Морозовой – находилась на втором плане. В деле об установлении отцовства генетическая экспертиза – царица доказательств. Но адвокат Шеметова была так устроена, что всегда плела всю паутину аргументов. И первого ранга, и второго, и если были доступны доказательства десятого ранга – она занималась бы и ими. Чудовищная работоспособность Ольги плюс ее высокая «скорострельность» делала этот неочевидный метод «стрельбы по площадям» весьма эффективным: неизвестно, какой патрон в итоге выстрелит, а здесь их даже не одна обойма.

– Обедать пойдем? – Это Олег.

Ого, три часа прошло за работой! А казалось – одно мгновение.

Олег Всеволодович казался уставшим. На него много свалилось. Он по-прежнему ходит в суд, из-за которого его чуть было не лишили адвокатского звания. Оказывает моральное давление на «противную сторону» и моральную же поддержку «нашим». Хотя своим, пожалуй, не только моральную. Багров тщательно фиксирует все процессуальные действия, помогая недавно вошедшим в процесс адвокатам быть на высоте.

И только вчера решился вопрос по прокурорской жалобе.

Коллегия выказала непослушание и оставила Олега Всеволодовича в своих рядах. Хотя председатель, много чего повидавший и до сих пор практикующий адвокат, прямо сказал Багрову:

– Вы и в самом деле виноваты. Тоже мне Цицерон. За красивую фразу вылетели из процесса. Вам парня невиновного надо было вытащить или ораторское самолюбие потешить?

И Олегу Всеволодовичу, несмотря на всю его гордость, пришлось согласиться с большей частью доводов председательствующего.

В то же время Багров занимался подготовительной работой по делу обвиняемого Куницына. Командировка откладывалась, но не отменялась. Анна Ивановна раз в три дня четко отзванивала и строго напоминала. У нее точно не забалуешь!

– Я и не заметила, как время прошло, – сказала Ольга, выбираясь из-за стола, изрядно заваленного документами. Багров и здесь ее опережал: у него всегда царил идеальный порядок.

– Идем в «Царицу». Я угощаю, – сообщил Волик.

«Царица», недавно открытый кабачок недалеко от конторы, еще ничем не прославилась, но у Томского, видать, уже и там завелось деловое знакомство.

– Десять процентов скидки? – ехидно поинтересовалась Шеметова.

– Семьдесят, – веско отрезал Томский.

– Серьезно, –

уважительно отметил Багров. Действительно серьезно: с такой скидкой можно было есть все что хочешь по цене бизнес-ланча. – Единственный минус – таких скидок не бывает.

– Врешь ты все, – просто сказала Ольга.

– Вот и не вру, – обиделся Волик. – Захочу – вообще восемьдесят сделаю.

– Тогда уж сто делай, – рассмеялась Шеметова.

– Сто нельзя, – с некоторой грустью вздохнул Томский.

– Почему восемьдесят можно, а сто нельзя? – Тут даже Багров заинтересовался.

– Потому что у меня есть партнер. И он здесь не обедает. Неудобно сто. В одну сторону получается.

– Так это твой кабак? – поразилась Шеметова.

– Ага, – довольно подтвердил Волик. – Наполовину. Ну, и еще папа добавил, у меня не хватало.

– Восемьдесят процентов? – подколола Шеметова.

– А сколько мама дала? – не удержался и Олег Всеволодович.

Волик не обижался.

Друзьям дозволялось подшучивать над этим талантливым большим человеком. А в том, что Багров и Ольга были его друзья, сомнений не имелось никаких.

До «Царицы» идти минут десять, не больше.

Народу в зале было на удивление много, даже для обеденного часа. Похоже, Волик и в самом деле затеял прибыльное предприятие.

Томского отсутствие свободного столика не смутило. Он бодренько провел друзей через общий зал и, открыв неприметную дверь, завел, по-видимому, в приватный кабинет. Там стоял не только сервированный стол на шесть персон, но и достаточно большой диван, а под потолком висел широкоформатный телевизор. Еще одна узкая дверца вела в следующее помещение, скорее всего, санузел.

– А за сортиром – запасной выход? – спросил Багров.

– На дальнюю улицу, – ответила за Томского Шеметова. – Мечта шпиона.

– Или женатого изменщика, – добавил Багров. Тут же получив от Ольги ощутимый толчок в бок.

Потому что, кроме них, в помещении находились еще люди. Точнее, один человек. Женщина.

– А это Марина.

Волик произнес ее имя так нежно, что у коллег временно отпала охота шутить. Похоже, друг реально попал в когтистые лапы Купидона, причем всерьез.

Марина оказалась раза в полтора меньше Волика и, навскидку, раза в четыре легче. Она была худенькая, темненькая (брюнетка с хвостиком) и в не слишком модных очках.

Нет, вовсе не страшненькая. Но разительно отличавшаяся от прежних Воликовых подружек, чьи ноги непременно шли непосредственно от ушей.

Шеметова мгновенно почувствовала в девушке родственную душу, ботанку-отличницу, коей и сама являлась все восемнадцать лет учебы (школа – МГУ – аспирантура).

– А я – Ольга, – представилась она, протянув руку. Ладонь у девушки была узенькая, но пальцы неожиданно цепкими.