Защитник Донбасса
Шрифт:
Все заговорили разом, поздравляли, наговорили много хороших слов, Гликерия Николаевна тут же принесла бутылку холодного шампанского с бокалами, выпили за новую семью.
– Так. Когда думаешь приступать к работе? – промокнул салфеткой губы старший Македонский.
– Да хоть сейчас! – заблестел глазами Максим.
– Ну, сейчас, положим, не стоит. Отдохни с дороги, а завтра поедем на завод. Засим не прощаюсь. – Он взглянул на наручные часы и поднялся. – До вечера. – Хозяин пересек террасу, исчез в дверной арке. Сестра отправилась проводить хозяина, друзья остались одни.
– В дороге сильно устал? – спросил Генка.
–
– Тогда давай рванем на пляж. Искупаемся и позагораем.
– С удовольствием.
Занесли в комнату, где уже и раньше останавливался Максим, сумку, спустились вниз.
– Вы это куда, молодежь? – встретив их во дворе, поинтересовалась Гликерия Николаевна.
– На море, тетя. На море, – приобнял ее племянник. – К обеду будем. О! Это твой Росинант? – Генка присвистнул, подошел к «Ниве».
– Мой, – рассмеялся Максим, – понемногу обзавожусь имуществом.
– Ладно. Нехай отдыхает. Двинем на моей кошке.
Он выгнал из подземного гаража уже знакомый «ягуар», гостеприимно распахнул дверцу. Максим сел на пассажирское сиденье. Выехали за ворота в переулок, а оттуда на улицу.
– Да, движение у вас не то, что в Москве. – Максим опустил на лобовом стекле шторку: южное солнце неистово било в глаза.
– Начало сезона, – переключил Генка скорость, – посмотришь, что будет в июле!
По дороге на пляж Максим любовался окрестностями. Ни с чем не сравнится Крым. Хоть и повидал он уже немало экзотических пейзажей, но крымская красота как-то особенно трогала сердце… Вскоре добрались к одному из пляжей с разноцветными тентами-грибками и немногочисленными купающимися. Выбрали крайний зонтик, быстро разделись, хохоча, замелькали пятками по нагретому песку к воде. Прыгнув головами вперед в ее синь, исчезли. Вынырнув на поверхность, замахали руками к оранжевым буям в сотне метров от берега. Генка плыл вольным стилем, Максим – простонародными саженками. Зацепились за буи, отдышались, поплыли обратно к берегу. Утопая в песке мокрыми ногами, добрались до машины.
Генка достал из багажника широкую пляжную подстилку, развернув, расстелил, улеглись.
– Красотища, – сдул с носа соленые капли Максим.
– Лучше не бывает, – откликнулся Македонский. Едва просохли руки, достал сигареты, угостил Максима. Опершись на локоть, спросил: – Кто твоя жена?
– Та девушка, о которой я рассказывал тебе в Сирии.
– Получается, нашлась? – выпучил Генка глаза.
– Ну да. Нашла меня. И еще у нас сын. Максимка.
– Дела, – покачал головой приятель. – Будешь их забирать сюда?
– Само собой. Как только обустроюсь.
– А вот у меня на этом фронте швах, – выпустил вверх колечко дыма Геннадий.
– Что так? Девушки не любят?
– Наоборот. Еще как любят. А еще больше папашин бизнес. Меня это не устраивает.
– Так ищи настоящую.
– Ищу. Пока не получается. – Он рассмеялся, не желая завершать разговор на печальной ноте.
Позагорав, еще раз сплавали к буям, а когда вернулись, обнаружили, что рядом расположилась компания: трое парней приблизительно возраста Максима и Генки и две девицы. Все громко говорили на украинском языке и весело смеялись.
– Эй, москали, як вода? – спросил один из мужиков, бритоголовый здоровяк под два метра ростом с золотым, в виде трезубца, медальоном на груди.
– Пойди и попробуй, хохол, – в тон ответил Генка.
–
– А ну, гэть звидсыля [4] , – вразвалку подошел к ребятам здоровяк.
– Кончай хамить, рагуль, – прищурился Максим. Они с Геной быстро поднялись с подстилки.
3
Русик, чего он нас обижает? (укр.)
4
А ну, убирайтесь отсюда (укр.).
– Ах ты ж, су..! – Здоровяк замахнулся, но, получив хук в челюсть, рухнул на песок.
– Бый русню! – завопил второй, бросившись на Генку, и тут же взвыл.
Генка миндальничать не стал: саданул любителю бить русских ногой по яйцам. Девицы, присев, испуганно завизжали.
Последний мужик из компании оказался самым адекватным и выставил перед собой ладони:
– Усэ, усэ, хлопци. Бильш нэ трэба [5] .
– Забирайте этих засранцев и убирайтесь, – сплюнул на песок Максим.
5
Все, все, ребята. Больше не нужно (укр.).
– Еще раз вас здесь увидим – переломаем кости, – жутко улыбнулся Генка.
Подняв сонно зевавшего амбала и его скрюченного приятеля, компания уковыляла с пляжа.
– А тот, кого ты вырубил, похож на одного моего знакомого, – проводил Генка взглядом компанию.
– Так, может, он и есть? – подул Максим на костяшки пальцев.
– Не, того я положил в Донецком аэропорту. Насмерть.
– Был там?
– Ну да. В батальоне «Сомали» у Гиви. Рубка была страшная.
– Слышал, – кивнул Максим, – от ребят Моторолы. Говорили, что с украинской стороны воевали киборги.
– Это они себя так звали, – прищурился Генка. – И чем-то напоминали. Здоровые лбы, оружие и экипировка натовские, со всякими прибамбасами. В атаку шли как зомби, невзирая на наш огонь. Уже все в дырках, кишки вываливаются наружу, а все равно прут. Потом, когда стали брать в плен, выяснилось – используют наркотики. Находили у многих.
– Мы тоже, – сказал Найденов.
Оба замолчали, вспоминая каждый свою донбасскую эпопею.
– Лихо вы их, ребята, – донеслось из-под соседнего грибка, где сидел пожилой дядя в соломенной шляпе, наблюдавший за разборкой.
– А то понаехали бандеры, прохода от них нету, – добавила полная дама с собачкой от другого зонтика, чуть дальше.
– Это действительно так? – покосился Максим на друга.
– Вроде того. – Гена снова улегся на плед. – В курортный сезон хватает. И немало с Западной Украины. Кстати, я тут недавно звонил Бесу.
– И как там они с Хазаром? – оживившись, поинтересовался Максим, присел рядом.
– Нормалек. Бес снова служит в «Спарте», получил капитана. Хазар вкалывает мастером на заводе. Я пригласил обоих в гости. Обещали в августе.