Защитник и Освободитель
Шрифт:
Внимательно, стараясь не запачкаться в крови, служивые подтащили трупы один к другому, связали двоих спящих людей и получили следующее указание:
Встать на обычное дежурство, будто ничего не случилось. Если кто-нибудь поинтересуется событиями во дворце, то они должны послать его подальше. Если тот предложит денег или какую-нибудь услугу, то следует нехотя и по большому секрету сообщить, что князь поубивал невесть откуда взявшихся пиратов, которые в свою очередь зачем-то прирезали Кирта, и ушел обратно. А может вовсе не князь убивал — неизвестно. Следящие разберутся —
Десятник остался для приватного разговора и сразу, как только вышел последний стражник, нехотя предупредил Руса, что не может ручаться за каждого.
— Уж если Кирт такое сотворил, то я не гарантирую, что кто-нибудь из моих не замешан… — сказал, стыдливо отводя глаза.
Глава 24
В отсутствие князя дворец всегда впадал в спячку, а после распоряжения Кирта и вовсе опустел (за исключением пятерки служанок-горничных). Так продолжается уже больше декады. Представитель этрусского царя (бывший комендант) вместе со своими пятью десятками воинами-Призывающими в местные дела не вникает. Ограничивается тем, что иногда спрашивает у формально подчиненного ему Главного Следящего: «Не появлялся ли князь?».
Налаженная жизнь идет своим чередом. Таможня взимает пошлины, Следящие бдят за порядком, стража им помогает. Ловят воров и редких грабителей. Кого садят, кто откупается. Куда идут таможенные сборы, платятся ли налоги — неизвестно. Фактически власть вернулась к Гильдии.
Услышав этот рассказ, Рус решил пока не выходить из спальни, окна которой смотрели на море. Еще раз бросил взгляд на спящих заговорщиков и решительно отмел, подступившее было желание снять память. И так кошмары достали. Знания эльфов лезли по ночам, создавая такую мешанину, что Рус «сортировал по полочкам» едва ли треть, смачно матеря Эледриаса. После его визита началась эта сумятица, при которой он, как ни странно, все же высыпался.
— Как мог так поступить Пирк? — поинтересовался Рус.
— Всему городу известно, что он прискакал в коменд… в царское представительство и написал там отказ от своих обязанностей. Порекомендовал этого пройдоху Кирта вместо себя. А этрускам, прости князь, какая разница? Налогов они у тебя не берут. Их кормят, лебезят перед ними — они и рады.
— Так, а с Пирком что? Ты так и не ответил.
— А ничего с ним. Сидит дома безвылазно и семью со двора не выпускает. Запугал его Гранк — это все знают. Это председатель Гильдии…
— Я знаю, — перебил его Рус, — понятно, почему меня хотели убить…
— Ну да, тобой недовольны. Гильдия не привыкла быть на побегушках. Одни десять купеческих судов, на которых ты отправил армию чего стоит. Купцы очень обижались. Их будто по носу щелкнули. И Пирк власть почувствовал… ты вернешь его, князь?
— Ага, Кирта подставили… — «Четвертичный царь» рассуждал вслух, не ответив на вопрос десятника, — его бы Владилант не пожалел… да они бы разгромили весь город за мою смерть!
— Это если бы узнали, — вставил Рист.
— Рано или поздно все равно бы узнали! — заверил его Рус.
— Хм, князь.
— А, не понимаешь ты, — отмахнулся местный владетель, — я не просто этрусский князь и не просто отрекшийся царь… короче, узнали бы…
Опытный стражник сделал вид, что согласился. Он, конечно, слышал, что их князь — пасынок Френома, этрусского бога, но… кушинги прагматичный народ. Не то, что не верили, а… сомневались, что ли. Относились к убежденности этрусков скорее иронично, чем серьезно. Искусный маг, овладевший помимо магии Призыва еще и Силой Геи, и научившийся из этой Силы создавать «тропу» — это одно. Божий сын — совершенно из другой легенды. Где Боги, а где люди? Большая разница, знаете ли.
— Ладно, Рист. Гарнизон пока подключать не стоит. Ребята горячие — взбаламутят воду, — десятник мысленно помолился: «Хвала Эйю!». Он представлял, что могли натворить этруски. А сопротивляться им — вызвать вторжение. — У тебя есть знакомый Следящий, который умеет держать язык на привязи и умеет допрашивать? Нет, лучше читать память. Не люблю криков.
— Князь! Да я сам расспрошу! — десятник с рвением подскочил со стула, — я умею не хуже Следящих!
— Память прочесть? — хитро уточнил Рус. Рист не стушевался, а хищно ухмыльнулся, всем видом показывая: «Да они у меня сами запоют!», — Не стоит, — Рус невольно улыбнулся.
Разгоряченный стражник в железном панцире, опоясанный непременным кушаком форменного красного цвета, возвышался над рядком аккуратно сложенных трупов с яркими бантами на шеях. И спящие заговорщики мало чем от них отличались. Сюрреалистическая картина.
— Я - князь или кто? Будем действовать официально, согласно законам. — В вопросах Кушинарского законодательства Рус всецело полагался на Пирка. Сам имел о нем самые смутные представления, — с учетом определенной специфики, — и своим подмигиванием вогнал честного офицера в ступор. Он и так ни дарка не понял.
Прошло всего полчетверти и Рус, дремавший на голой перине (белье таки пропиталось кровью, пришлось скидывать), почуял появление незнакомца. Короткое колыхание отлично смазанных дверей, так и не услышал. «Соскальзывание» взглядом в Силу Эледриаса, дало самый смутный, еле-еле различимый контур. Кушинар находился слишком далеко от пятен, и Сила здесь уже переходила в «фоновую».
«И так по остальной Гее… — с сожаленьем констатировал бывший „Бог пятен“, — но и то хлеб…», — он притворился спящим и ждал действий «гостя».
Тот, осторожно ступая, приблизился к трупам. Встал. Чем он занимался в течение целого статера, осталось невыясненным: Рус его практически не видел. Наконец, прозрачный силуэт превратился в пожилого кушинга. Непременный кушак перетягивал заметный животик, то ли подчеркивая это достоинство, то ли стараясь скрыть. Круглое безусое лицо с аккуратной черной бородкой и массивным носом, венчала заломленная на затылок фетровая шляпа с короткими полями. Одном словом — типичный кушинг неопределенного рода занятий, судя по отделке пояса и ножнам кинжала — среднего достатка.