Защитник камня
Шрифт:
– Воины Крылатого Льва страсть какие натренированные, - шепнул Юн Илье.
Илья молча кивнул. Он ел мало и смотрел все время куда-то вдаль. Кадо показалось, он жалеет о том, что ночью раскрыл свои истинные чувства.
– Ты что-то бледный, Элиа, - сказала Тарилор, которая тоже ела мало, аккуратно разрезая еду маленьким ножичком и запивая водой из родника, - Не заболел?
– Нет, все хорошо, - сдержанно ответил Илья и опустил взгляд в свою кружку с заваренным на костре травяным чаем.
– Кадо мне только что рассказал, - в голосе Тарилор появилась некоторая неуверенность, -
– Рассказал?!
Илья вдруг перестал прятать взгляд и во все глаза возмущенно уставился на Кадо.
– А еще говорил, что друг! При первой же возможности взял и разболтал!
– воскликнул он, покраснев от смущения и досады.
– Ну, - Кадо не нашел, что ответить и потупился.
– Он правильно сделал, - возразила Тарилор, - Положение серьезное, и мы не можем рисковать. И заставлять тебя мы не можем. Ты можешь и дальше выполнять поручение только, если ты сам этого хочешь. А если ты боишься...
– Элиа вовсе не боится!
– возмутился Нок, - Вы, эльфы, вечно выдумываете чушь.
Тарилор повелительным жестом приказала гному замолчать, даже не удостоив ответа. Она выглядела очень серьезной и озабоченной.
– Если ты боишься, что не справишься, Элиа, - повторила она мягко, - Ты можешь подождать, пока заклятье от воров развеется. И тогда передашь этот...- она недоверчиво покосилась на Орна, слушавшего с жадным вниманием, - эту вещь любому из нас, кому ты доверяешь.
– Только не мне, - добавил Юн.
– А я согласен, если это необходимо, - скромно промолвил Орн, - Кстати, а что это за вещь?
– Это камень, - не обращая внимания на предостерегающие взгляды Тарилор, объяснил Илья, - Скажем так, драгоценный. Да, я боюсь. Это правда.
Сделав это признание, он с вызовом посмотрел на своих спутников, взиравших на него с сочувствием.
– Я вовсе не герой. Я просто пишу книги и не гожусь в спасители мира, - грустно, но спокойно добавил он, - Но камень я вам не отдам.
– Но это разумно, - заметил Вернигор, - Если не можешь сделать это сам, найди того, кто тебя заменит.
– Заклятье скоро развеется, - утешительно проговорила Тарилор, - И ты потом сможешь поехать домой.
– Домой?
– задрожавшим голосом переспросил Илья, и его брови в страдальческом изломе сошлись над переносицей, - Да ты спятила. Да вы все спятили!
– Не горячись, Элиа, - ласково пробасил Нок, - Ты еще молод для таких приключений. В другой раз все будет по-другому. Я тебя провожу обратно в Ильраан.
– Нет, - Илья мотнул головой; его щеки сначала вспыхнули, потом побледнели, голос снова задрожал, - Я слабак, конечно, что уж там говорить. Но я никогда и ни за что не отдам этот камень никому из вас. Даже не просите, - он вдруг вскочил и выкрикнул со слезами в голосе, - Потому что я сам ношу свои камни! И отвалите от меня все, понятно?
И пнув ногой стоявший на пути котелок с похлебкой, он убежал в сосновый лесок.
– Вот еще новости!
– Кадо вскочил, чтобы бежать за ним, но Вернигор поймал его за полу плаща и остановил.
– Все так и должно быть, - спокойно сказал он, покачав головой.
– Так и должно?
– не веря своим ушам,
Тарилор горько вздохнула. По ее лицу было видно, что она согласна с Вернигором.
– Дался ему этот камень, - поддержал Кадо Юн, - Чего он жадничает?
– Ты не понял, маленький чародей, - на губах Тарилор появилась печальная улыбка, -
Ему камень совсем не нужен. Он просто не хочет отдавать его никому из нас, потому что он нас всех любит.
– Он пожертвовал собой!
– торжественно изрек Нок и растроганно шмыгнул носом.
– Да-а?
– Юн ошарашено похлопал глазами в сторону соснового леса, где скрылся Илья, - Вот это да! Я, может, тоже когда-нибудь собой пожертвую!
– Ага, на той неделе в среду, после обеда, - насмешливо закивал Кадо, с лица которого все еще не сошла тревога.
– Перед тем, как собой жертвовать, не мешает хорошенько поесть, - согласился чародей и потянулся за очередным куском жаркого.
– Все бы тебе жевать, - с досадой заметил Кадо.
– А где же Орн?
– вдруг с удивлением спросила Тарилор.
– Кажется, за хворостом пошел, - пожал плечами Вернигор, - Зачем, спрашивается, ведь мы скоро уходим?
Орн в это время расхаживал по опушке соснового леса и яростно пинал ногами валявшиеся на земле сухие ветки, отлично годившиеся для хвороста.
– Проклятые люди, эльфы, гномы и прочие недемонические существа!
– разгневанно бормотал он себе под нос, - Как можно так себя вести? Это ни на что не похоже и это никуда не годится! Вы заражаете меня своими мелодраматическими эмоциями. Я злобный демон, нельзя со мной так!
Он остановился, глубоко вдохнул сырой утренний воздух, медленно выдохнул его.
– Я злой, бессовестный и коварный, - твердо сказал он себе и поплелся обратно к пещере.
Сев у костра рядом с Кадо и Юном, Орн подпер щеку ладонью и вздохнул.
– А где хворост?
– спросила Тарилор.
– Нету!
– отрезал Орн.
Тарилор больше не стала ни о чем его спрашивать. У догорающего костра воцарилось грустное молчание. Путешественники сидели, опустив головы. Никто ни на кого не смотрел, никто не пытался завести беседу. Даже кот, лежавший у ног Вернигора, выглядел тоскливым. В его желтых глазах отражались одному ему понятные, но, по-видимому, очень глубокие кошачьи переживания. Так прошло почти полчаса. Потом в лесу хрустнула ветка, и на опушку вышел Илья. Он был бледным, но выглядел спокойным. Илья подошел к костру, присел на свое место, молча налил себе чаю в кружку и начал медленно пить, ни на кого не глядя. Путники оживились и стали собираться в дорогу. Илье не задавали вопросов. Всем было ясно, что он сделал свой выбор, а значит, стал свободным. И только один Илья знал, что, сделав тяжелый выбор, человек становится свободным лишь на несколько минут. А потом он снова остается один на один со своим выбором и со своим страхом. Потому что путь, который ждет этого человека, состоит из множества трудных выборов, перед которыми он оказывается ежедневно. Но уж если выбор сделан, то остается одно - следовать ему.