Защитник монстров
Шрифт:
— А что, по-твоему, вы здесь никому ничего не должны?
— Гномы всегда отдают свои долги, — поджав губы, сказал Гурдаг. — Мастер-вой в любой момент может получить обратно потраченное на нашу свободу золото. Так же как и плату за право жить в этой горе.
— Значит, так вы расценили мой дар, мастер? — сдерживая ярость, спросил я. — Можно купить или продать раба, а свобода либо завоевывается, либо даруется. Мой дар шел из глубин души и был вызван безмерным уважением к гордости порабощенного, но несломленного мастера.
Гном нахмурился,
— Мой отец научил меня простой истине: делай добро и бросай его в воду. Только корыстолюбец или глупец ждет ответа на добрые деяния, потому что делаются они не для того, кому нужна помощь, а для радости дающего. Подарите на свое золото свободу тем своим соплеменникам, которые еще находятся в рабстве.
— Прошу простить меня за резкие слова, мастер-вой, — церемонно поклонился гном. — Мы принимаем этот дар.
— Рад слышать, — кивнул я, продолжая вглядываться в глаза Гурдага. — Да только не пойму, почему гномы решили, что кроме свободы им подарили еще и целую гору?
— Нам казалось, что мы вернулись домой, — неуверенно ответил гном.
— Это вам только казалось, так же как и то, что эта гора вообще была вашим домом. Давайте начистоту, мастер. То, что гномы успели выбить в камне коридоры, еще ничего не значит. Ваша родина далеко на юге. И эта часть Лорхских гор никогда не принадлежала подгорному племени. Теперь же это моя земля, а вы в качестве моих гостей грубите моему же управляющему.
— Он вел себя как наш хозяин.
— Он вел себя как глаз и рука хозяина этой долины. И на многое имел право.
Гурдаг на пару секунд задумался. Он уже успел сжиться со статусом предводителя вольного клана, а тут такой облом. Плечи гнома поникли, будто он вновь ощутил гнет рабского ошейника, но затем расправились в гордом порыве.
— Какие будут приказания?
— Вы опять ничего не поняли, — сокрушенно покачал головой я. — У меня нет ни малейшего желания приказывать вам. Живите как хотите. Никто не собирается лезть в вашу жизнь и отдавать приказы, но богатства этой горы мы поделим. Причем только богатства. Мне нет никакого дела до секретов вашего мастерства, а вот золото, которое можно получить, благодаря тайнам гномов, очень даже интересует. Неужели мой управляющий не говорил вам о сделке?
— Да как же не говорил?! — возмутился Элбан.
— Помолчи, — приструнил я старика.
— Он много чего говорил, но мы не знали, является ли это вашей волей.
— Ага, значит, деньги на ваше освобождение я ему доверил, а заключать договоры — уже нет? Стыдно, мастер. Не знаю, что запечатало ваши уши, гордыня или ненависть к людям, да только ненавидеть здесь некого. Вокруг только друзья или точнее — те, кто был друзьями, пока вы не отгородились от них железной дверью.
Гном нахмурился, и было видно, что ему тяжело произносить какие-либо слова в ответ. Впрочем, мне и не нужны были его оправдания.
— Так, дорогие мои начальнички. Даю вам сроку три дня, и после этого вы оба
Оба бородача хмуро посмотрели друг на друга, но я был уверен, что все образуется — разумные существа всегда найдут общий язык несмотря ни на что, если на то будут желание и хороший пинок от начальства.
— Все хорошо, но по вашей милости я остался без жилья. И где мне теперь спать?
— В палатах!
— В тереме! — в унисон выкрикнули два моих ближайших помощника.
— Вы, говорите первым, — ткнул я пальцем в гнома.
— Мастер-вой напрасно говорил о моих ушах. О приказе подготовить помещения с окном наружу я все прекрасно слышал. Гномы всегда отдают… — Под моим взглядом Гурдаг запнулся и быстро поправился: — Никто не может назвать гномов неблагодарными, и вы сможете в этом убедиться очень скоро.
— Так что, я напрасно строил такой хороший дом?! — едва ли не с обидой воскликнул Элбан.
— Это тот, большой?
— Да.
— Я думал, что это твой.
— Я пока живу с сослуживцами.
— Вот и перебирайся в дом, достойный управляющего поместьем. Все, господа, я устал от этой говорильни и хочу спать. Ведите, мастер Гурдаг.
Моя охрана и Элбан с племянником двинулись вперед. Закованный в броню коротышка угрожающе зарычал.
Нет, согласие и взаимопонимание в эту долину придут еще не скоро.
— Я пойду сам.
— А нам что делать, если эти, — Элбан ткнул пальцем в Гурдага, — бросят тебя в пропасть?
Едва наметившееся потепление в отношениях тут же обернулось зимней стужей.
— Хватит! Вы меня достали! — уже не на шутку разозлился я и перевел взгляд на шагнувшего под защиту своего родича Гурдага. — Оба. Ничего со мной не случится, а если я заблужусь в переходах, которых тут не так уж много, через два дня здесь будет весь корпус поводырей. Сообща как-то найдете.
— Как корпус?! — вновь Гурдаг и Элбан заговорили в унисон.
— Элбан, узнаешь все у моих сопровождающих, а мастеру Гурдагу расскажу сам, когда наконец-то попаду в личные комнаты моей личной горы в моем собственном владении. — Не дожидаясь реакции разношерстной компании своих подданных, я толкнул плечом створку металлических ворот и шагнул внутрь прохода.
В этом широком и низком тоннеле я уже был, но сейчас магический светильник мне не понадобился. В стыке стен и потолка тянулась светящаяся полоса, дающая приемлемое освещение, хотя я бы предпочел немного более яркую иллюминацию. Присмотревшись, я заметил, что это не мох, а друзы крохотных кристаллов. Интересно, они были здесь и раньше или появились недавно? Плохое настроение начало рассеиваться под давлением предчувствия знакомства с чем-то в хорошем смысле новым и удивительным.