Защитник? Том 2
Шрифт:
– Эй!
– возмутилась она.
– Моя кровать. Мои правила.
– ответил я ей на это.
– О-о, тогда жду ваших расположений.
– игриво произнесла она, пихнув меня в бок локотком, после чего с удобством расположилась на моём плече.
– Как у тебя дела?
– спустя недолгую тишину прозвучал мой вопрос.
– Скучно, всё как обычно. Лишь сражения развлекают.
– фыркнула она.
– Хотела новичков потренировать, так все такие нежные, чуть поцарапала и они уже напуганы.
– Привыкнут.
– уверенно произнес я.
– Второй поток, а особенно наш первый, этим уже не напугаешь.
– Да, приходится сдерживаться,
– рассмеялась она.
– Мне это даже страшно слышать от тебя.
– поглаживая её по плечу сказал я.
– А раньше ведь была грозой битв, они наверное уже и позабывать об этом начали.
Тут я почувствовал как тело Кали напряглось, не успел я спросить что произошло, как она сама с долей ноток напряжения в голосе спросила у меня:
– Тебе это не нравиться? То, что я стала настолько слабее тебя?
– Нет, я не настолько повернут на культе силы.
– поспешил я успокоить юную амазонку.
– Понятно.
– ответила она, хотя не сказал бы что в ней было много облегчения.
Остальное время мы просто лежали в тишине, не о чем не говорили и просто довольствовались даже такой близостью.
– Хорошо так.
– тихо произнесла она.
– Да.
– согласился я.
– Но многого не хватает, как по настоящему - теплоты тела, горячего дыхания, запаха, даже тактильные ощущения другие.
– негромко продолжала она.
– Всё не так. Разве не хотелось бы большего?
На этот вопрос я промолчал, понимая, к чему она вновь ведет. Может быть и хотелось но... однорукое касание, со следами широких терпких шрамов от отслоившейся ранее кожи, лицо, один большой шрам на пол головы с неравномерными наростами кожи, неуверенная кривая походка на костылях, запах лекарств кажется въевшаяся в кожу. Ох, это определенно не то, что ты бы ожидала увидеть. Это будет не тот нарисованный твоим сознанием воин и боец. В каком-то смысле это даже радует, что она хочет знать меня реального, но реальный как раз ужасен, лишь тут я обладаю силой и мощью. Там же я лишь калека. Даже не хочу представлять, о чем она подумает, как она отнесется к тому мне. Уж чем, а всепрощением и благочестием она точно не страдает. Если слаб, значит, не достоин. По её странной философии, я тот, её ни капли не достоин. Лишь тут я силен. Если бы я мог вырваться в реальность, свою силу, магию, то это можно было бы изменить, но пока это невозможно.
– Возможно.
– наконец ответил я ей.
– Но мы есть друг для друга здесь, зачем нам та реальность?
– Ты... ты не понимаешь.
– её ладонь с силой сжала мою руку, очень большой силой.
– Все там слабаки, как я могу на них смотреть после тебя.
– яростно прошипела она.
– Ничтожества.
Отпустив мою руку, она приняла сидячее положение, нависнув надомной.
– Ты, для меня всё. И я готова многим пожертвовать чтобы мы были вместе.
– просто убийственно серьезно произнесла она, смотря на меня вымораживающим холодным взглядом.
– Ты не хочешь мне говорить, но я тебя когда-нибудь заставлю.
Было в голосе столько убежденности и уверенности, что я как-то эмоционально пропустил её слова, что являюсь "всем" для неё, осознал, но чисто эмоционально это прошло вскользь, будучи запечатленным её непробиваемой решимостью.
Открыв рот для ответа, я вновь его закрыл. Мне просто нечего было ей на это ответить, я ничего не мог сказать ей столь же пылкое и уверенное. Она мне нравилась, в каком-то смысле я был даже очарован ею, но не настолько
– Я понял тебя.
– уверенно произнес я, ведь действительно понял.
Лежа с закрытыми глазами, я думал о превратностях судьбы. Чувства, эмоции, заговоры, сражения и приключения, Пустошь привнесла мне многое, чего я точно уже не ощутил бы в этом мире. Много из них радостные, привносят адреналин, яркие желания, самыми разными, но некоторые из них готовы прибить тебя неподъемной плитой к земле, от осознания их тяжести и эмоционального давления.
Сегодня в обед меня отправят домой, полежал в больнице, выздоровел в меру сил, пора и честь знать. Я был этому даже немного рад, скучно тут, хоть больница и привнесла новую струю впечатлений в реальную жизнь, но дом как-то милее.
Самостоятельно пройдясь в туалет и сделав свои дела, я вернулся к себе в палату, где меня уже ждала принесенная порция больничного завтрака. Тот еще завтрак, мда. Перекусив принесенной едой, я распаковал гостинцы, которыми и утолил свои вкусовые рецепторы. По порции заметно, что её вроде пытались сделать вкусной, но видно повар сегодня особенно ленился, отчего из вроде нормальных ингредиентов вышло непонятно что. Оставшееся время я медитировал и развивал своё ощущение с этой стороны. Через душу нашел проход к моей энергетической оболочке, которая так же была мне недоступна, только тут была не узенькая связь как выходило с жизненной оболочкой в Пустоши, а стояла какая-то преграда, что не пускала меня к той прорве силы. Калиар, больше некому, вот где стоит эта преграда, и похоже именно тут повреждением своей души я сделал брешь к магии.
Уже в обед меня привезли домой, родители рады, сестра вроде тоже, кажется что-то мелькнуло такое, а возможно и показалось. Развалившись на своей родной кровати, я даже счастливо улыбнулся, больница реально действовала на меня депрессивно. Повалявшись немного, я поднялся на ноги и отправился на кухню, там меня ждет чай, перекус и обычные семейные разговоры.
– Хорошо себя чувствуешь?
– поинтересовалась мать, когда я уже медленно сёрбал горячий чай, часто подхватывая печенье.
– Еще лучше чем в больнице, дома намного лучше.
– показал я улыбку целой половинкой лица.
– Это хорошо.
– вздохнула она.
Дальше был уже обычный разговор, скорее даже монолог матери, когда я просто слушал, а она рассказывала о том что произошло пока я был в больнице, освобождаясь от прошедшего напряжения. Тут и односторонне горячо любимая сестра подошла, которая бросив практически презрительный взгляд на выпиваемый нами чай, начала производить свою особую церемонию по приготовлению хорошего чая.
– Кстати, чуть не забыла.
– радостно хлопнула по столу мать.
– Аня же уже на следующей неделе полетит готовиться к учебе в Нью-Йорк, Максим, ваш дядя уже и квартиру для жилья подобрал, свою старую.