Защитник

ГЛАВА 1. МУРМАНСК

Стрелки часов показывали 2:50. Airbus А320, застыв в начале взлётной полосы, басовито вывел двигатели на рабочий режим, затем в салоне загорелось предупредительное табло и сто пятьдесят восемь пассажиров Московского рейса, закончив суету рассадки, на время притихли в своих креслах. Большая и сильная машина плавно скользнула мимо горящих в утреннем тумане панорамных окон Мурманского

аэропорта и оторвавшись от земли лайнер мощно начал набор высоты. Андрей Галицкий, как уроженец заполярного города, находящегося у чёрта на куличках, привык к этим то ли ночным, то ли утренним рейсам, как самому быстрому способу добраться из родительского дома до столицы, два с половиной часа и ты уже в Шереметьево, в 6:00 на такси в спальный район, в Саларьево, в свою ещё пахнущую новым ремонтом двушку. Затем тёплый душ, чашка капучино с гренками, переодеться в рабочий костюм-униформу и уже в половину восьмого на метро, без пересадок в центр, на Ленинский проспект, где недалеко от Банка России, находился офис его небольшой, но известной в столичных кругах конторы «Defender» (англ., -защитник), Московской коллегии адвокатов. Время в пути сорок минут. Жизнь в столице считается поминутно, и поэтому тут время так дорого.

Но пока прикрыв глаза, в кресле летящего в Москву лайнера Андрей Георгиевич, вспоминал не простой разговор с матерью, и обещание данное ей, должно было стать трудным и во многом неблагодарным делом, которое могло отразиться на его дальнейшей карьере. Ему исполнилось лишь двадцать восемь лет, и окончив престижный юридический московский ВУЗ, Андрей с самых низов шёл по адвокатской лестнице, постигая все ходы и выходы судопроизводства столицы, обрастая нужными знакомствами и связями и за четыре года от должности помощника адвоката, мальчика на побегушках, дошёл до самостоятельного ведения дел по разделу имущества и банкротству, так востребованных на рынке лично-клановых отношений зажиточных москвичей. Наш герой, от рождения как будто подготовленных для своей профессии, наделённый породной статью, выделялся высоким и стройный телом, с красиво посаженной головой на слегка длинной шее, его чистое, немного вытянутое в овале интеллигентное лицо, с чёткими линями скул и высокого умного лба, с тонкими трепещущими ноздрями и лёгкой горбинкой носа, умными светлыми лазами, тонированными линзами тонких стильных очков, венчала идеальная столичная стрижка из светло-русых волос. Очки и гардероб нашего пассажира полностью соответствовал его профессии, всё строго, стильно и в меру дорого. Белая рубашка без галстука с широкими манжетами, с воротником расстегнутым на одну пуговицу и в меру дорогой синий костюм, с классическими итальянскими туфлями, плюс потёртый кожаный портфель, завершат для читателя этот образ. Адвоката встречают по одёжке, а провожают выплатив гонорар, сумма которого определяется в значительной мере пунктом первым. Так вот, последний разговор с матерью, состоявшийся перед их расставанием в Мурманске, беспокоил Галицкого. Мать просила за его друга детства, Антона Ларина, отбывавшего семнадцатилетний срок в Тюмени. Тот стал за четыре года отсидки, совсем плох и отчаялся, любой бы на его месте опустил руки, получив по первоходке семнашку, в свои двадцать четыре года. Статья шла пацану тяжёлая и бесперспективная, сбыт наркотиков в особо крупных размерах и шансов на удо практически не было.

Матери Галицкого и Антона Ларина, были близки с детства, жили на одной улице в маленьком провинциальном

городке, и приехали в Мурманск ещё молодыми девчонками. Работы в их городке кроме местной спичечной фабрики не было ни какой и перспектив у молодых девчонок, кроме как выйти замуж и завести детишек, и влачить своё существование от аванса до получки, тоже не было ни каких. В Мурманске они прошли отбор на работу моделями в городской Дом Быта, в отдел по показу женой одежды. Задорные, симпатичные и длинноногие девчонки, не испорченные цивилизаций, приглянулись руководству городского отдела торговли и с этого времени начался отчёт их полярным надбавкам. Обе спешили любить и жить, и вскоре ещё как следует не нагулявшись, вышли замуж за ребят-рыбаков, ходивших по дальним и Северным морям и в один год родили мальчишек. В 90-х мать Андрея, Васса Владимировна, уже открыла собственный магазин модной одежды, на проспекте Ленина, стала летать за товаром на Черкизовский рынок в столицу, а затем проложила дорогу в челночный Китай. А подруга Антонина, работала у неё компаньонкой и по совместительству продавцом. Семьи долго жили в малосемейном общежитии на одной площадке, в соседних комнатах, вместе в горести и радости, отмечали вместе праздники и дни рождения, и их мальчишки росли вместе. И даже когда молодые семьи приобрели свои первые кооперативные квартиры, не потерялись, а продолжали жить дружно, приятельски. Мальчики росли вместе, учились в одном классе и играли в одной команде в футбол, дрались спина к спине в жестокой дворовой драке. В Новогодние праздники Галицкие и Ларины, по традиции устаивали представления для собравшихся вместе родственников и их многочисленных знакомых, с переодеванием в ряженных и отрепетированными потешными сценками с песнями и стихами, где ребята были на первых ролях. В отличие от спокойного и рассудительного Галицкого, Антон слыл заводилой дворовых мальчишек, с горящими широко раскрытыми голубыми глазами, хлопавшими огромными пушистыми ресницами. Девчонки западали на эти его бирюзовые глаза как мухи на хищную росянку, и тонули в них с головой. Затем Андрей поступил в Московский юридический институт, а Ларин закончил местную мореходку, подгадал как раз к упадку и развалу рыболовного флота, когда пароходы «Мурманрыбпрома» сдали на металлолом, а немногие уцелевшие суда ушли на отстой к соседям-скандинавам, туда же уплыла рыба, выловленная оставшимися на Мурмане сейнерами.

Антон не долго бил баклуши, а поддавшись новомодным веяниям свободного предпринимательства, вскоре с друзьями по училищу, организовал фирму скупающую рыбу у рыбаков приходящих в порт занимающуюся оптовыми поставками дефицитной рыбопродукции на материк. По своей должности он стал колесить коммивояжером по стране. Дороги друзей разошлись. А вскоре, как гром среди ясного неба, прогремело задержание Антона с наркотиками в командировке в далёкую Тюмень, затем суд и эти бесконечные и гробовые семнадцать лет строгача. Мать Ларина, за время уголовного процесса постарела и почернела на двадцать лет, у неё в сорок пять стала седой голова, а глаза провалились в глазницы и выцвели от слёз. Васса Владимировна, тоже плакала за Антона длинными полярными ночами. Чем они могли помочь мальчишке? В тот год сам Андрей только пришёл на стажировку в адвокатскую контору и ещё только познавал ходы и выходы в коридоры судебной системы Москвы, бегал посыльным по судам, участвовал в процессах помощником адвоката, писал запросы и составлял заявления и ходатайства.

Конец ознакомительного фрагмента.