Защитник

Моррелл Дэвид

— Ты заклеил себя, как дырявую водопроводную трубу? Ради всего святого, ты же можешь умереть от заражения. Я отвезу тебя к врачу.

— Нет. Никаких врачей, — мгновенно возразил Кавано.

— Но...

— Врач обязан сообщить в полицию о пациенте с огнестрельным ранением. Я не хочу, чтобы в это вмешивалась полиция. Я не хочу, чтобы правительственные службы знали о том, что я остался в живых.

— В «Службе защиты» есть свои медики?

— Да.

— Тогда...

— Я хочу, чтобы никто не знал, что я остался в живых.

—

Что, черт побери, происходит?

Кавано сделал еще один большой глоток воды. Казалось, он ощущал, как вода движется по его пересохшему пищеводу. Рядом с упаковкой воды он увидел пенопластовый контейнер для охлажденных продуктов. Превозмогая боль в плече, он потянулся и открыл крышку.

— Пастрами со ржаным хлебом, — сказала Джэми. — Салат с картошкой, капустой и луком, пара маринованных огурцов.

Кавано вцепился в бутерброд, только сейчас поняв, насколько он голоден. Однако после первого же проглоченного куска он почувствовал накатившую дурноту. Откинувшись на сиденье, он уставился в потолок, качавшийся перед глазами в такт движению машины.

— Ты уверен, что не надо обратиться к врачу? — переспросила Джэми.

— Никаких врачей.

— Куда тебя везти?

— Возвращаемся на шоссе. Свернешь на север. До Олбани примерно час езды. Устроимся в мотеле, так, чтобы можно было припарковать машину рядом с номером.

— Могу догадаться: как всегда — ничего вычурного, да?

— Да, какое-нибудь место попроще и подешевле, где не станут удивляться, когда мы будем платить наличными, и где у людей нет привычки звонить в полицию по любому поводу.

— Звучит очаровательно.

— Ты взяла пакет первой помощи?

— Что-то в твоем голосе подсказало мне, что надо взять самый большой. Он в одном из пакетов на полу, вместе с одеждой.

Кавано порылся в пакетах и нашел пластиковую упаковку величиной с хороший телефонный справочник. Рана болела все сильнее. Он открыл пакет и начал перебирать его содержимое. Бинты, мази, ножницы, несколько упаковок «Тайленола». Вскрыв пару упаковок, он высыпал в рот их содержимое и запил водой. Пей медленно, чтобы не тошнило, сказал он себе.

— Я чрезвычайно терпелива, — заметила Джэми. — Я спросила тебя всего один раз.

— Ты хочешь знать, что произошло.

— Как ты догадался?

— Я никогда не рассказывал тебе о заданиях, которые я выполнял.

— Правильно. Но теперь придется.

— Да. Поскольку ты рискуешь своей жизнью, помогая мне, ты имеешь право знать, во что я тебя впутал, и я расскажу тебе все.

5

Мотель в Олбани с незатейливым названием «Вечерняя гостиница» находился в переулке, в пяти кварталах от шоссе, в дешевом районе, вдали от всевозможных «Холидеев» и «Бест Вестернеров». Два бара, авторемонтный магазинчик и закусочная, торгующая гамбургерами, мало чем отличались от окружавших их зданий. Когда заходящее солнце бросило длинные тени на улицы городка, авторемонтный магазин

закрылся. Из подъехавших пикапов выбрались несколько мужчин и направились в бар. Кроме них, на улице не было никого.

По пути Кавано постарался хоть как-то смыть кровь и сажу с лица. Потом он надел спортивную куртку, джинсы и пуловер, которые Джэми купила по дороге, чтобы скрыть от посторонних глаз рану, заклеенную серебристой лентой. Убрав обожженные волосы под бейсболку, которую Джэми купила по своей инициативе, он смог наконец сесть по-нормальному, не привлекая к себе внимания. Когда Джэми вышла из машины и пошла в офис, чтобы заказать комнату, Кавано принялся разглядывать однообразные дома, образовывавшие улицу.

Джэми вернулась, держа в руках ключ, прицепленный к большому кубику из желтого пластика.

— Ты заплатила наличными? — спросил Кавано.

— Да. Я сказала служащему, что у нас украли кредитку.

— Хорошее объяснение, ничем не хуже любого другого.

— По-моему, он привык, что парочки, снимающие комнаты, расплачиваются наличными. Может, он решил, что мы крутим роман, — сказала Джэми, разворачивая машину и съезжая с дороги. Они подъехали к задней стене мотеля. — Я понимаю, почему ты не хотел, чтобы я пользовалась кредиткой. Чтобы не было следов в виде записи в кассовом аппарате. Но ведь обо мне никто не может знать, по крайней мере, теоретически, не так ли?

— Теоретически. Я никому не рассказывал о тебе, даже в «Службе защиты», даже Дункану, — сказал Кавано. Перед его мысленным взором предстало изуродованное лицо Дункана. Горечь утраты и гнев по-прежнему наполняли его душу.

Джэми припарковала машину позади «Дампстера», рядом с предпоследней дверью.

— В таком случае не перебарщиваешь ли ты с мерами предосторожности? — спросила она, а потом покачала головой. — Знаю, знаю. Невозможно быть чересчуросторожным.

Несмотря на переполнявшие его эмоции, Кавано нашел в себе силы улыбнуться.

Джэми вышла из машины, подошла к двери комнаты и открыла ее.

В тот же момент Кавано открыл заднюю дверь машины и взял в руки несколько пакетов. Люди любят глазеть на пакеты, это отвлечет их внимание от него самого. Стараясь не бежать, он двинулся к двери комнаты и вошел внутрь.

Две кровати, застеленные выцветшими одеялами. Поцарапанный стол. Небольшой телевизор, привинченный к стене. Тоненький ковер на полу. Зеркала над комодом с отколотым углом.

— Ты же говорил, что хочешь номер в дешевом районе, — сказала Джэми.

В комнате слегка пахло табачным дымом.

— Номеров для некурящих здесь нет, — добавила она.

— Прекрасно, — ответил Кавано, положив пакеты на стол и сев на кровать. Он откинулся назад и закрыл глаза, стараясь подавить головокружение. — Хорошее место, чтобы спрятаться. Ты все отлично сделала.

— Пойду принесу из машины воду и все остальное, — сказала Джэми. Вернувшись, она закрыла дверь на замок.