Защитники людей
Шрифт:
– И что в этом трехэтажном?
– Эскулап один живет… Член многочисленной семейки моего хорошего знакомого. Гейдара Асиялова. Хороший, говорят, человек, отзывчивый. Даже ночью принять может – если кого из своих привезут… А я вас на месте уже, наверное, ждать буду. Я короткую дорогу знаю…
– Понял. Ты… осторожнее там.
Выбросив телефон, Женя с разбегу прыгнул с берега в реку.
– Больно-о-о… – тянул Немой, не открывая глаз, – больно-о… Быстрее, пацаны… Быстрее в больничку-у… Помираю.
– Ишь ты, разговорился как, – негромко заметил, повернувшись с переднего сиденья, бритоголовый. – А то молчал все… Быстрее нельзя. Дорога дерьмовая. Еще перевернемся, чего доброго.
– Позвоночник хоть цел у него? – подал голос водитель, до того ошарашенно молчавший.
– А хрен его знает, – сказал Русланчик. Он сидел вместе с Немым сзади, держал его голову у себя на коленях. – Руки точно переломаны. Нога одна тоже. Прикинь, колено в неправильную сторону сгибается. Башкой еще треснулся.
– Не пойму я, как же его угораздило?
– Объясняли тебе!.. – нервно проговорил бритоголовый и снова повернулся назад. – Слышь, а что это за тип такой – этот самый Женя Сомик? Он кто – спецназовец какой-то?..
– Да нет… – помолчав, ответил Русланчик. – Но про него в деревне слухи какие-то ходят… нехорошие. Он после армии в Саратове года полтора ошивался. В какую-то организацию мутную вступил… Там его и научили… всяким штукам.
– Ничего себе! – криво и дергано усмехнулся бритоголовый. – Знал бы, ни в жисть на такую работу не подписался. А если бы этот маньяк на меня накинулся?..
– Больно-о… – ныл Немой.
– Не ссы, братуха, подъезжаем уже! – откликнулся Русланчик. – Вон она за поворотом, Клещевка. А вон и Джамилов дом. Джамил тебя живо починит. Гейдар уже отзвонился ему, он ждет, Джамил-то…
Несколько минут было тихо. И вдруг водитель, несколько раз с испугом вздернув взгляд в зеркало заднего вида, произнес:
– Парни, а что там сзади у нас?.. Что-то не пойму.
Русланчик и бритоголовый обернулись одновременно. Некоторое время всматривались в убегающее от них полотно дороги, снуло поблескивающее в лунном свете. Там мутно маячил какой-то силуэт. И странно так маячил – не отдалялся. А наоборот: кажется, догонял.
– Вот только что оно… вынырнуло из лесопосадок, – сглотнув, сказал водитель. – И… погналось…
– Да не может быть… – очень тихо сказал заметно побледневший Русланчик.
– Больно-о… – снова завел свою песню примолкший было Немой.
– Заткнись, урод! – срывая голос, рявкнул на него бритоголовый. Он тоже был бледен – так бледен, что черная бородка на его лице выглядела ненатуральной, приклеенной. – Это нереально, пацаны… Это вообще нереально…
– Бежит, – как-то деревянно проговорил Русланчик. – За нами. Догоняет. Человек, вроде бы… Это… Это – он?
– Не человек он! – заорал бритоголовый так, что все в автомобиле вздрогнули. – Не бывает таких людей! Жми, гад! – толкнул он в плечо водителя, отчего тот едва не выпустил руль. –
Водитель и без того увеличил скорость. Машину затрясло. Немой завыл громче. Зато жуткий силуэт на ночной дороге стал отдаляться…
– Выберусь из этого кошмара, – непонятно кому пообещал бритоголовый, – в церкви свечку поставлю – с себя ростом…
Женя видел, как закрылись за машиной, которую он преследовал, металлические створки ворот.
Он побежал медленнее, а потом и вовсе перешел на шаг.
Ноги его, сильно потяжелевшие, гудели разогнавшейся кровью, дыхание стало сбиваться.
Человеческий организм обладает ресурсами куда большими, чем предполагают те, кто не умеют высвобождать дремлющую в себе силу.
Но все же ресурсы эти – не бесконечны.
Сомик скорым шагом подошел к забору, опоясывавшему немалое пространство трехэтажного особняка, – двухметровому забору, понизу кирпичному, а вверху состоящему из металлических щитов, идущих сплошняком, без зазоров.
За забором во дворе возбужденно перекликалось множество голосов.
Женя без разбега оттолкнулся от земли, взлетел вверх, ухватился за кромку забора, подтянулся…
Автомобиль, только что въехавший во двор, стоял косо, перегораживая дорожку, ведущую от ворот к особняку. Вокруг автомобиля суетились несколько человек – давешние налетчики и еще какие-то люди, видимо, обитатели особняка. Налетчик с обритой наголо головой, порывисто, точно по какому-то наитию оглянувшись на ворота, заметил Женю. Подпрыгнул, дико заорав, как будто под ногами у него вдруг обнаружилась змея:
– Вот он! Вот он! – и вскинул пистолет.
Женя нырнул обратно, присел, укрывшись за кирпичной кладкой забора, – и очень правильно сделал. Бритоголовый, не прекращая орать, выпустил всю обойму: малая часть пуль бесследно исчезла в черном небе, остальные же высекли на поверхности металлической части ворот красные цветы искр, которые мгновенно угасли, оставив после себя аккуратные круглые отверстия.
– Больной ты, что ли, палишь тут?! – крикнул кто-то, когда смолкли выстрелы.
– Тащите стволы! – вопил бритоголовый, не слушая, лязгая дополнительной обоймой. – Все оружие тащите, что дома есть!..
Сомик, пригибаясь, побежал вдоль забора. Холодная ярость, и в этот раз поглотившая усталость без остатка, подгоняла его. Он доберется до этих тварей во что бы то ни стало – он был уверен в этом. Не останавливаясь, он двинул кулаком в металлический щит, оставив в нем внушительную вмятину.
По ту сторону забора кто-то – кажется, тот же бритоголовый – рвано вскрикнул и всадил в гудевший еще от мощного удара металл сразу несколько пуль.
– Да чего тебе от нас надо, гадина!.. – ломаным зигзагом взлетел со двора полукрик-полувизг. – Пошел вон отсюда, урод! Пошел вон! Пошел вон!..