Шрифт:
Свет дарит Жизнь, и та тянется к Свету.
Защиту его уподобим обету!
Воинам России посвящаю
Долг памяти не признает заслонов.
Душа, вольна, ложится на крыло.
Беру поводья, свод благих канонов -
решительно сажусь в свое седло.
К
я доскачу уже в конце.
Конь трепетный – безудержный мечтатель –
копытом бьет: скорей, к строке!
И в такт поскачке мой источник
струить намерен не водой -
я вдохновенной мыслью в точку
хочу попасть, прицел со мной.
– « -
Мир вокруг жесток: устроен,
словно нет конца войне.
Защитников Света меч удостоен
Жизнь сохранить на прекрасной Земле!
– « -
В одной древней темной пуще
был пером Союз распущен.
Прочь единая стезя -
ликовали все князья!
Каждый взял по столько воли,
сколько смог он унести,
и разъехались в раздолья,
чтоб свои стада пасти.
Но огромная держава
все ж хорошею была:
ворогов полки держала
при границах, ведь могла,
в кулачище стиснув силу,
дух народов всех, единый,
напустить на злые чары…
Уж дрожало у заставы -
у любой, по всей стране -
зло и в страхе, и в узде!!!
– « -
Вслед свободы наваждение
одолело разумение -
отдалились все князья
друг от друга. И Беда
не замедлила – пришла:
чахнуть стали их стада.
Близорукая семья -
со главой, что у руля
царства старшего, - смела,
новшеств полчища ввела,
их в законы облекла -
спешно править начала.
Вмиг народная молва
перемены разнесла.
Но обманута была
люда ждущего надежда:
ни продуктов, ни одежды,
ни работы. Царь-невежда
властвовал… и разделял
блага жизни, будто крал.
Оставалось тех немного,
раз шлагбаумом дорога
перекрыта для работы.
Отписал свои заботы
службам мирным, воеводству,
перепало по уродству
и разбойникам не горстку.
Не по малому наперстку,
а прилично прилипало
к ручкам грязным. Обнищало
население страны,
и в набег пошли враги
на державу золотую.
Княжие дома втихую
наблюдали в стороне,
не усвоивши вполне
то, что все былые звенья
неизбежно отраженья
примут братского большого
и вкусят плоды дурного.
Так, пока
нечисть бурно расплодилась
у народов за спиной,
и накрыло Землю Тьмой!
– « -
В царстве старшем жил брат равный.
Оказался гадом малым.
Предал братство и восстал.
Но сперва зазнайкой стал.
Возомнил себя превыше
куполов! Не то что крыши.
В общем, в мыслях царь-держава
вдруг ему врагом предстала.
Что сделаешь - в семье не без урода.
Однако облик многолик народа:
были там и кузнецы,
и искусные творцы,
и писатели-кумиры,
и воители-сапфиры,
да певцы, танцоры – в масть,
плюс хозяйственников часть…
В мире все народы жили -
поровну судьбу делили.
– « -
Заграбастав себе власть,
развратил гад малый всласть
духом слабых из народа,
новой возжелал породы,
и взрастил гадючьи горы
затуманенных тлетворным
зельем с запахом войны,
что ползли во все концы.
Быстро он на них мужал:
поедал, нутро питал
ядом страшным чужеродным.
Гадом Грозным стал, дородным.
Став, пошел вести набеги
он на братские ковчеги,
что поблизости стояли,
в светлых водах пищу брали.
– « -
Гада жало замутило
воды кровью, окропило
ею братьев корабли,
и наполнились челны
пленниками дорогими:
стариками, молодыми…
и детьми!!!
Глазами злыми
нелюдь на людей взирал
и с пристрастием пытал:
выкупит ли их родня,
не бедна ли, не жадна?
Привезти должна сполна
злата-серебра она!
А “несчастные людишки”,
все их “мелкие страстишки”:
хоть разлуки детский крик –
горя материнства пик!
–
хоть тоска по близким, крову,
столь любимым - по былому!
–
нипочем не задевало
Гада многоглавого.
Его сердца не терзало.
Сердцем тело пустовало -
животом существовало,
ядом Землю поливало,
верным жала раздавало
и людей губить бросало.
– « -
Вожди ковчегов второпях созвали
Совет, и мудрости его внимали.
Были там и мужики,
и лихие казаки,
от крестьянства ходоки,
родов горских старики.
На совете том решили
дать отпор враждебной силе -
ров окраинный прорыли
и засады снарядили.
Но под братом все ходили -
он жил-был за много милей…
– « -
В эту горькую годину