Защитники
Шрифт:
— Молодец, девушка, — сказал он, пытаясь говорить как можно более серьезно. — Особо обратите внимание на тот раздел, где говорится о недопустимости сна на боевом посту. Это очень серьезное нарушение.
— С-спасибо, капитан, — ответила она, краснея до пунцовости.
— Карнаби, — сказал он, не вдаваясь в дальнейшие комментарии. — Позвоните вниз и закажите мне место для посадки на базе Флота на озере Мерсин. Можете?
— Могу, сэр! — отозвалась она тут же с неподдельным усердием. — Немедленно. Когда оно вам нужно?
Брим чуть не потерпел поражение от улыбки, пробивавшейся на его лицо.
— Примерно через метацикл, — ответил он, бросив в конце концов попытки сохранить суровость. — Столько
— Есть, сэр, — ответила она, кладя руку на кнопки. — Объявить готовность номер один на одном из «Звездных»?
— Не надо, — состроил гримасу Брим. — Скажите только там, внизу, чтобы ждали трофейный «Горн-Хофф» — тот, двести девятнадцатый, что нам, кажется, решили оставить в чулане. Номер на корпусе… — Он приподнялся на цыпочки, глядя на кораблик. — 319-ДЕ.
— Ясно, сэр, — ответила Карнаби. — Имперский «Горн-Хофф» 319-ДЕ. Вам нужен гравибассейн или достаточно гравитационной подушки?
— На гравиподушку он отлично сядет, — усмехнулся Брим.
С этими словами он пошел к причальной трубе и к переходу. «Имперский» «Горн-Хофф», не какой-нибудь. Даже Валентин оценил бы юмор.
На этот раз он запустил оба спиногравитатора почти сразу и собрался уже отходить, когда таинственный кристалл, установленный на приборной панели, вдруг возбужденно замигал. Брим нахмурился, оглядывая панели в поисках какой-нибудь подсказки. Это что еще за такое?
И тут по каналу связи загудел сигнал тревоги, и лишенный эмоций голос диспетчера сектора заполнил наушники скафандра:
— Эскадрилья 610, вылетайте на патрулирование базы. Дальнейшие инструкции получите после взлета. Эскадрилья 610, вылетайте как можно скорее. Срочно!
Брим потянулся выключить двигатели, когда снова заговорил диспетчер:
— Крупные силы противника идут атакующим строем на Порт 30. Всему персоналу, кроме вахтенных, немедленно в укрытие.
Времени бежать к «Звездному» не было — корабль Брима был по другую сторону спутника. Вариантов не оставалось — либо вылетать в космос, либо беспомощно изображать из себя мишень, как пришлось ему с Онрадом несколькими днями раньше. Снова задраив шлем боевого скафандра, Брим повернулся в кресле и подал кораблик задним ходом прочь от спутника. «Звездные Огни» уже разлетались во все стороны, как пчелы, когда улей под угрозой. Развернувшись носом в космос, Брим глянул и увидел облачников — примерно с десяток «Захтвагеров» ГА-87Б, — сверкающих в ярком свете Триады и несущихся прямо к нему. Он инстинктивно сгорбился и втянул голову в плечи. Уголком глаза он заметил, как идут в сторону от спутника сомкнутым строем три «Звездных», — и тут облачники открыли огонь из больших однозарядных разлагателей.
Только что «Звездные Огни» шли сомкнутым строем — и в следующее мгновение их разметало мощным взрывом — снова эта поразительная точность облачников. Как они это умудряются? Уж точно у них не мигает перед гиперэкранами такой вот тытьчертов кристалл, а то они бы ни во что вообще не попали!
Или… попали бы?
Тут ему наконец-то стукнуло в голову. Кристалл! Это и есть часть той системы прицеливания, над которой работает Урсис! И это объясняло много чего такого, что произошло с тех пор, как он угнал этого малыша у облачников. Как они гнались за кораблем, на котором этот «вегвизершмуковый» кристалл… Отчаянные попытки Валентина отбить корабль… попытки уничтожить весь комплекс лабораторий (где, как подсказывала логика, и должен быть захваченный корабль). Прямо перед ним на пульте был ключ ко всей системе наведения!
Он свернул и стал беспорядочно метаться среди битвы, чтобы проверить свою теорию. Как только кристалл вспыхивал, он тормозил и осторожно облетал это место на приличной дистанции, пока не появлялся корабль Лиги — а он
Вдруг приближающийся «Горн-Хофф» свернул к нему, не обращая внимания на точку, в которой вспыхнул кристалл. Его засекли! Брим метнулся в сторону — и напоролся на другого облачника, тоже сворачивающего к нему. И еще один. И еще один.
Круто переложив руль, Брим бросился к поверхности на полном ускорении, а космос лопнул бедламом чудовищных разрывов, каждый из которых швырял маленький «Горн-Хофф» куда-нибудь в сторону, и его крепкая рама протестующе затрещала. Слава Вуту, что без этой «помощи» канониры Лиги стреляли не лучше, чем обычно!
Языки пламени при входе в атмосферу протянулись вдоль корабля, и все выступы на корпусе раскалились добела. Температура в кабине стала угрожающе подниматься. Целую вечность из нескольких тиков еще продолжалась бешеная канонада разлагателей, потом она осталась за кормой — облачники сцепились с налетевшими «Звездными». Брим начал снижать мощность — поверхность быстро шла ему навстречу.
Примерно в десяти тысячах иралов над облаками он вывернул пылающий корабль из смертельного пике и выровнял машину.
Брим был в небе один. Даже через скафандр, поставленный на полное охлаждение, проникал вгоняющий в пот жар. Брим посмотрел показания приборов… и на кристалл. Тот снова потемнел.
Услышав доклад о состоянии Порта 30, Брим яростно стиснул зубы. Причальная труба получила несколько отверстий помимо заложенных авторами в ее конструкцию, и четверо из обслуживающего ее экипажа погибли. Но Барбюс уверял, что база будет работать на полную мощность еще до полудня, так что облачникам мало что удалось продемонстрировать за десять минут поразительно точной стрельбы. Печально терять людей, но этот налет еще раз показал, что облачники, как бы ни старались, не могут полностью уничтожить систему спутников-портов Флота.
Брим покачал головой, отменил заказ на гравиподушку, передал в приемную Колхауна, что на совещание опоздает, взял курс на лаборатории разведки на Протее и выжал из корабля всю возможную скорость. Этот малыш «Горн-Хофф» обойдется Нику Урсису в целый ящик логийского.
Через несколько метациклов, выпросив, чтобы его подбросили на Авалон, и выклянчив в порту глайдер до Адмиралтейства, Брим увидел в газетных киосках много больших голопостеров, демонстрирующих космическую битву у Астериуса и потери, понесенные хваленым Флотом Глубокого Космоса облачников. В витринах выставили стильные боевые скафандры для мужчин и женщин, на уличных дисплеях крутился ролик «Как вести себя при нападении на город» — жителям советовали лечь на живот, опустить щиток скафандра, чуть приоткрыть рот и закрыть шейный шов руками в перчатках. Возле дворца началась было демонстрация КМГС против рейда на Таррот, но прервалась почти сразу, когда через не слишком усердные полицейские барьеры прорвалась разъяренная толпа и рассеяла побитых демонстрантов в ближайшем большом парке.
Брим опоздал на совещание на два метацикла, занял место рядом с Евой Картье — чисто случайно оно оказалось свободным — в задних рядах зала заседаний. Ему предстояло узнать, что вчерашний налет на Таррот увенчался полным успехом и все рейдеры вернулись на свои базы. Более того, облачники были ошеломлены тем, что их столица потерпела такой же ущерб, который принесли их взрывы на Авалоне — а в первые дни самоуверенности адмирал Гот Оргот обещал, что к Тарроту не пройдет ни один вражеский корабль. Лигийские СМИ немедленно разразились заголовками о «трусливом нападении имперцев» на Таррот и передовицами против «имперских космических пиратов». Но протесты Лиги на Авалоне имели только один эффект — они открывали путь для следующих налетов.