Заседание рейхстага объявляю открытым
Шрифт:
После 1923 года возраст и болезни все более ограничивают возможность активной деятельности пламенной революционерки. Но ни упадок сил, ни почти полная потеря зрения не могут сломить силу боевого революционного духа и принудить к молчанию. Как раз в последние годы ее жизни, когда фашизм рвался к власти, а над человечеством нависла угроза новой империалистической войны, когда Советский Союз, родина всех трудящихся, оказался перед лицом смертельной опасности, в это суровое время Клара Цеткин собирает для борьбы последпие силы, и ее выступления паходят огромный отклик во всем мире. Ее речь, старейшего депутата рейхстага, произнесенная при его открытии в августе 1932 года, обращение к общественности в апреле того же года спасти от электрического стула негритянских юношей
потрясают нас с такой же силой, как потрясали в те дни ее современников.
Книга не является исчерпывающей биографией Клары Цеткин. Создание такой биографии потребует еще немалой исследовательской работы. Автор стремился воссоздать яркий образ Клары Цеткин — борца и человека, рассказать о ее жизни и деятельности широким массам читателей.
* * *
Книга состоит пз шести частей. Часть I — «Годы учения (1857—1889 гг.)», часть II — «Угнетенные сегодня — победительницы завтра (1889—1897 гг.)», часть III — «Скажи мне, с кем ты (1897—1914 гг.)», часть IV — «Война (1914—1917 гг.)», часть V —«Соратница Лепина (1917—1923 гг.)», часть VI — «На закате жизни (1923— 1933 гг.)».
Август 1932 года.
Большой черный лимузин миновал мост через Одер и СЕер-нул па шоссе, ведущее в Берлин. В глубине машины, облокотившись на подушки, сидит маленькая, хрупкая, седая женщина. Ее лицо избороздили глубокие морщины. Когда автомобиль проезжает по улицам Кица, небольшого провинциального городка с низкими домиками, до нее доносятся детские голоса. Тени пробегают по ее лицу. Она только что прибыла из Советского Союза в Германию, в страну, где трудящиеся ведут жизнь, полную лишений и страданий, где немецкая крупная буржуазия финансирует партию Гитлера и открыто держит курс на фашистскую диктатуру. И в эти минуты женщина чувствует, как ее с новой силой охватывает тревога за судьбу страны, в которой она родилась и прожила долгую жизнь, целиком отданную борьбе за лучшее будущее своего народа.
Германия, как никакая другая страна в Европе, глубоко и безнадежно увязла в трясине мирового экономического кризиса.
Миллионы безработных — рабочих, служащих, работников умственного труда и членов их семей,— почти одна треть всего населения; неуверенность и страх за завтрашний день у работающих; безработица, ожидающая молодежь по окончании школы или университета; тысячи семей, оставшихся без крова и вынужденных ютиться в жалких хижинах и бараках; тысячи детей, отправляющихся в школу без завтрака, не имеющих теплой одежды и обуви зимой,— такова Веймарская республика 1932 года.
Однако правительства этой республики, бесстыдно именующие ее «самым свободным государством в мире», предоставляя огромные суммы, исчисляемые многими миллионами марок, промышленным магнатам и юнкерам, в то же время не стесняются с помощью налогов и таможенных пошлин очищать до последней копейки карманы бедняков. У правительств этой республики есть деньги для постройки тяжелых крейсеров, но нет средств, необходимых для того, чтобы облегчить страдания голодающих детей. Эти правительства попирают демократические права народа, оказывают полное пренебрежение парламенту, управляют страной, издавая чрезвычайные законы, натравливая полицию на коммунистов и демократов, поддерживай фашистов.
Сложнейшие проблемы, которые стоят перед трудящимися массами Германии, не дают покоя старой женщине, обрекая ее на раздумья в длинные бессонные ночи. Именно эти тревоги заставили ее превозмочь старость и болезпь и еще раз предпринять трудное путешествие из Москвы в Берлин.
Китц остался позади. Автомобиль продолжает свой путь мимо расположенных вблизи Одера плодородных пахотных земель. По обеим сторонам дороги высятся стройные тополя, справа и слева простираются пашни, поля сахарной свеклы и капусты. Владеют этой землей крупные помещики,
Из окна машины можно наблюдать, как убирают урожай. Выстроившись в длинный ряд, подгоняемые надсмотрщиками, идут один за другим косари, пот струится по их лицам и обнаженным загорелым спинам. Эти сезонные рабочие, прибывшие на заработки из Польши, живут в общежитиях, напоминающих казармы. За свой каторжный труд они получают гроши — меньше даже того иищепского заработка, который имеют немецкие батраки.
На уборке урожая заняты и женщины. Они в старых ситцевых, заплатанных, выцветших платьях. Женщины собирают колосья, оставшиеся на поле жатвы. Вместе с детьми они работают с утра до вечера не разгибая спины, лишь изредка бросают беспокойный взгляд на своих самых маленьких детишек, оставленных без присмотра па краю поля.
Ведь на тех же полях, думает сидящая в машине женщина, могли бы работать сельскохозяйственные товарищества, состоящие из свободных, сознательных, материально обеспеченных людей, уверенно смотрящих в будущее. Их дети учились бы в светлых прекрасных школах, как в той счастливой стране, откуда она только что прибыла. Когда-нибудь, она знает, это будет. Но доживет ли до этого великого события? Надежда в ее душе сменяется тревогой. В Германии представители крупной буржуазии заняты военными приготовлениями. Гитлер на массовых сборищах стремится демагогическими выступлениями привлечь на свою сторону массы. Ои и его коричневые банды терроризируют все прогрессивное в стране. Но в эти же дни под руководством Коммунистической партии Германии, ее партии, выступают трудящиеся разных политических взглядов, представители крестьянства и мелкой буржуазии. Они борются против фашизма. Рабочие и их семьи защищают свои кварталы от нападения гитлеровских молодчиков, безработные организуют многотысячные демонстрации с требованиями работы и хлеба, матери выходят на улицы городов, направляясь вместе со своими голодными детьми к городской ратуше.
Люди, сидящие в машине, разговаривают мало. Лишь время от времени сидящий рядом мужчина озабоченно склоняется к своей спутнице, спрашивает, хорошо ли она себя чувствует и можно ли продолжать путешествие. Этот небольшого роста, коренастый человек, на вид лет около сорока, очень крепкий и живой, ее сын. По профессии врач, он заботливо ухаживал за матерью всю утомительную для нее дорогу. И он, и московские друзья тревожились, как перенесет она дорогу. Два товарища, которые встречали их на вокзале, теперь следуют вместе с ними в Берлин, изредка бросая обеспокоенные взгляды на женщину, удобно расположившуюся на подушках заднего сиденья автомобиля.
Но вот машина въехала в Зелов. Автомобиль подбрасывает па ухабистых, вымощенных булыжником улицах. Сидящие в машине внимательно смотрят по сторонам. Они видят проходящих мимо женщин. В руках у них пустые сумки для провизии. Без дела слоняются мужчины,— это безработные. На базарной площади люди в коричневой форме — отряд штурмовиков — собираются у знамени со свастикой.
Пассажиры обмениваются тревожными взглядами, водитель автомобиля ускоряет ход. Но они напрасно волнуются — снаружи их спутницу узнать нельзя, в глубине машины она едва видна. Собравшиеся на площади фашисты уверены в том, что их банды встретят старую женщину на вокзале в Берлине и там по случаю ее приезда учинят драку. Они не подозревают, что Клара Цеткин сошла с поезда раньше п сейчас проезжает мимо них. Через несколько часов пути машина в Берлине. Клара Цеткин поселяется в западной части города, на нелегальной квартире у своих старых друзей, встретивших ее тепло и радушно. И уже на следующий день она за работой. Перед ней груды различных материалов, журналов и газет. Ей зачитывают их содержание. Она, старейший по возрасту депутат, готовит речь, которую произнесет, открывая заседание германского рейхстага.