Засланец божий 6
Шрифт:
— Хм. Ладно, это все здорово, но раз уж они переиначили нашу пьесу на свой лад, то будем срать суфлеру в будку. — махнул я рукой. — Скажи, ты можешь сам что-нибудь сказать по поводу того, как спрятана душа Вакха, какие есть варианты, почему ее никто не видит и не чует, и как была устроена тюрьма Крона, устроенная для него Сефоттином?
— Как Сефоттин прятал душу Вакха все эти века, он никому не рассказывал, но наверняка это связано с его способностью перемещаться во времени. — странным задумчивым тоном ответил старый демон. — Почему никто не видит и не чует — думаю, все просто, и она замаскирована коконом энергии, фонящим сильнее, чем она. Например, его собственной маной.
— Как думаешь, Норны могут знать, где искать душу Вакха? — спросил я, едва владыка замолчал.
— Могут. — пожал он плечами. — А могут и не знать. Могут знать и не сказать. Они с каждым годом все страннее и страннее становятся. Лучше сам у них спроси. Гуал вон, если что, проводить может.
— Так и сделаю. — кивнул я. — Скажи только, если мир пиздой накрываться начнет, поможешь войском?
— Огненные миры тоже будут поглощены, если Крон победит. — мрачно ответил Лйутсфэуз. — Так что, если начнется последняя битва, демоны не останутся в стороне. Просто позови, я услышу.
— Понял, принял. — кивнул я. — Надеюсь, не понадобится, но, ха, чем черт не шутит.
После чего повернулся к Гуалу:
— Давай, что ли, на астероид к старушкам?
— Только держитесь покрепче. — оскалился орк и протянул нам руки ладонями вверх. — Я еще ни разу никого стихией земли не таскал!
С этими словами он начал стремительно проваливаться в камень, увлекая нас за собой. Увидев стремительно приближающуюся к глазам землю, я зажмурился, приготовившись к удару лбом о камень, но… Ничего такого не произошло. Было ощущение, что пьяный упал в песочницу, а потом тебя за руку куда-то по песку тянут. Вернее, сквозь песок. Сухой такой, рассыпчатый. Да и длилось это от силы секунды три-четыре. Потом меня тряхнуло, толкнуло и я понял, что просто стою на ровной поверхности. Открыв до сих пор плотно закрытые глаза, я осмотрелся. Что называется — дежавю. Черное небо, камни, три странные тетки на каменных креслах. Только я одет по-другому, да шар на подставке выглядит чуть иначе.
Тогда, в моем сне-видении (не путать со сновидением), шар просто лежал на ржавой гнутой железяке. Теперь же он едва заметно парил над ней, медленно вращаясь вокруг невидимой оси, а подставка была раскалена до яркого оранжевого цвета. Присмотревшись к нему дополнительным магическим зрением, я почти ничего не заметил. Нет, были, конечно, небольшие пульсирующие и вибрирующие нити, тянувшиеся от подставки к шару, но я представлял себе, что там прям сиять все будет! Или для управления судьбами мощных манопотоков не нужно? Главное — умение программировать реальность?
— Ты пришел. — закосплеила Капитана Очевидность самая старая из Норн.
— А глаз в смятении. — добавила средняя.
— Произошел не лучший вариант. — подытожила младшая.
— Самолет летит, колеса стерлися. — решил я сыграть на их собственном языке непонятной ереси. — Вы не ждали нас, а мы приперлися.
— А мы ждали. — хихикнула младшая.
— И знали. — дополнила средняя.
— И будем помнить. — закончила старшая.
— Кажется, я нихера не пойму ответ, но все же рискну. — почесал я затылок. — Вы в курсе, где Сефоттин спрятал душу Вакха, где ее найти и как оттуда выковыривать?
— Пронес ее сквозь
— И запечатал там, где магия молчит. — добавила средняя.
— Божественная кровь — сильнейшая защита и маскировка. — добавила младшая.
— Да хорош уже дурачиться! — неожиданно рявкнул Гуал Вакалар. — Время ограничено! Нужно отыскать душу старого алкаша как можно быстрее! Он итак мертв, ему все-равно!
— С чего ты взял, четвертый? — неожиданно первой начала говорить средняя, и она же продолжила. — То, что его святыни молчат, не значит, что он в мире мертвых. А если кто-то его увидеть не смог, так, то лишь потому, что он в бинокль на солнце смотреть боится.
— Да вы можете сказать прямо? — выхватил топоры Гуал Вакалар.
— Можем, но не скажем. — высокомерным голосом ответила ему старшая. — Если вы его не отыскали сами, ВИДЯЩИЕ, то значит, и не положено.
— Значит, сами и отыщем. — надоел мне весь этот цирк и, шагнув к шару, я обратился к паладину. — Лех, бей все, что приблизится. Даже если это планета какая-нибудь будет.
Леха, красава, в кои то веки не стал выеживаться, а просто молча выхватил кувалду и, прикрывшись щитом, занял оборонительную позицию, наливая шмотки маной босса. Маной босса? А че, она доступна даже сквозь ловушку? Ладно, это все потом. А сейчас — вот он, великий шар для гаданий. Это вам не китайская игрушка, которую потрясешь, и она несколько заранее записанных ответов выдает. Только как ею пользоваться?
Подойдя к подставке, я ощутил идущий от нее жар. Протянув руку к шару, сначала проверил его температуру. Вопреки ожиданиям, что он тоже достаточно горячий, он оказался чуть ли не ледяным. И, едва я коснулся его поверхности рукой, в голове возник нейтрального пола радостный голос.
«Привет, шестой!»
Я поморгал, но дальше ничего не происходило.
«Эээ… Привет… Глазик?» — подумал я в ответ.
«Узнал! Шестой, забери меня отсюда, тут опасно.» — прозвучал ответ.
«Покажешь ответ — заберу.» — пообещал я.
«Спрашивай!» — охотно ответил голос.
«Куда Сефоттин спрятал душу Вакха? И где ее отыскать?» — задал я заветный вопрос.
«Тебе будет больно.» — грустно ответил Глазик.
«Я выживу?» — уточнил я на всякий случай.
«Конечно. Просто будет больно» — пояснил голос.
«Тогда показывай давай. Страсть как по фильмам соскучился. — подумал я в ответ.
«Хорошо. Смотри.» — даже с некоторой радостью ответил голос.
Вспышка, и под легкую ноющую боль в висках и затылке в голове начали мелькать образы.
Седой бородатый мужик в белом кожаном плаще на голое тело, в сандалиях и полотенце вокруг бедер, и пузатый, короткостриженный и гладковыбритый толстяк, замотанный в простыню, с венком на голове. Стоят в пустом зале, явно — храм со статуей толстяка. В руке у седого появляется кристалл, очень и очень похожий на кристалл, в котором изначально я заключал душу Гартаила. Толстяк ложится на пол на спину, и ему на грудь ложится кристалл. Несколько секунд ничего не происходит, затем толстяк вздрагивает, из его груди вырывается бабочка души и тут же впитывается камнем. А тело теперь уже покойника превращается в ураган, который за секунду разносит помещение и стремительно начинает расширяться, стирая все на своем пути. Как ядерный взрыв, только без огня. Седобородый же спокойно стоит в эпицентре этого безобразия, даже не прикрытый никаким защитным куполом. Долго стоит. А затем, когда исходящий из-под ног статуи ураган начинает затухать, вокруг него возникает целый вихрь из молний, и он исчезает. а молнии, оставшиеся после него, расходятся в разные стороны синей огненной волной.