Заставь богов смеяться
Шрифт:
— Знаю, — наконец ответила она.
— Минотавр мог в любой момент вернуться, медлить было опасно.
— Знаю.
— Я выполняла инструкции капитана Смита.
— Знаю.
— Ты можешь сказать что-нибудь кроме этого долбанного слова?! — Кэролайн взвилась так резко, что Эмили едва не брякнула по инерции: «знаю».
Она склонила голову набок, всматриваясь в лицо собеседницы. Теперь на нем не было и намека на спокойствие: тонкие брови гневно сошлись к переносице, губы кривились, а палец нервно накручивал выбившуюся из аккуратно уложенного
«Ее действительно съедает чувство вины».
Кэролайн не умела признавать себя неправой. Но ирония заключалась в том, что в этой ситуации правда была на ее стороне.
— Ты выполняла приказ, — повторила Эмили. — Я бы поступила так же.
Кэролайн вскинула на нее глаза. Этим ошеломленным взглядом было сказано больше, чем нужно было бы.
— Мы бы с тобой могли сработаться, — наконец проговорила та. Ее губ коснулась легкая улыбка, но тут же исчезла.
— Возможно, — осторожно согласилась Эмили. После всего случившегося она не воспринимала Кэролайн как соперницу, но все равно каждый раз при общении с ней чувствовала себя так, будто ступает по тонкому льду. Доверять той по-прежнему было сложно. И, тем не менее, Эмили не могла себе врать, в противовес всем доводам логики, ей бы хотелось доверять напарнице и…
«Стать другом?» — Эмили отмахнулась от этой смехотворной мысли. Им никогда не подружиться.
— Но мы не сработаемся, — Кэролайн сказала это жестко, словно подводя черту, и Эмили показалось, что под «не сработаемся» она подразумевает нечто иное. — Когда… — Кэролайн запнулась и с некоторым усилием продолжила. — Когда я решила, что тебя не стало, я почувствовала, помимо сожаления… радость.
Эмили вздрогнула и посмотрела на свою собеседницу в упор.
Та выглядела потерянной. Она явно не могла разобраться в собственных чувствах, но Эмили, кажется, поняла причину ее смятения.
Кэролайн пришла извиниться не за то, что взорвала их со Смитом. Это был приказ, его невозможно было проигнорировать. Она просила прощения за то, что радовалась, пусть и где-то глубоко в душе, что Эмили мертва. И положа руку на сердце, Кэролайн сложно было осуждать.
«Я действительно мешаю ей».
И все же, несмотря на то, что головой Эмили все понимала, на душе сгустились тучи.
— Ты знаешь, мне нравится Уолт.
Эмили кивнула, но Кэролайн даже не заметила этого.
— И если бы не ты… Он бы уже давно стал моим. Я не могу не думать об этом.
Эмили устало вздохнула. Симпатия к напарнице медленно испарялась, но дело было не в том, что она заявила свои права на ее друга. Сложно симпатизировать человеку, который не убьет тебя, но будет рад, если ты исчезнешь.
— Он не вещь, Морган. Он не может быть твоим или моим.
— Пусть так. Но твое присутствие все усложняет.
Некоторое время они молчали.
— Мне жаль, — это все, что смогла сказать Эмили. Она собиралась заверить, что не будет стоять на ее пути, но почему-то не стала. Какая-то детская обида помешала это сделать.
Кэролайн, видимо, ждала других слов. Она
— Мне тоже жаль, Бриг. — Она встала с дивана и направилась к выходу. Эмили последовала ее примеру.
Она все еще думала, как можно иначе завершить разговор, когда открывала дверь, выпуская гостью в коридор, и наверное, поэтому совершенно растерялась, заметив на пороге Уолта.
— Эмили! — тот просиял и несколько смутился, заметив, шагнувшую следом Кэролайн. — О, Морган…
— Я уже ухожу, — поспешно бросила та.
— Ты можешь остаться, — неожиданно для себя предложила Эмили, но та лишь надменно фыркнула.
По кафельному полу зацокали каблуки. Кэролайн снимала шпильки только на время вылазок за пределы «Олимпа».
«И, возможно, в постели», — криво усмехнулась Эмили.
— Неловко получилось, — пробормотал Уолт, провожая долгим взглядом спину Кэролайн, а затем с улыбкой обернулся. — Можно?
— Проходи.
Она все еще прокручивала в голове недавний разговор. Несмотря на поселившееся в душе чувство досады, Эмили не могла не признать, что Кэролайн поступила честно — рассказала о своих намерениях теоретической сопернице вместо того, чтобы, как и раньше, подкалывать и устраивать мелкие подставы из-за угла.
«В каком-то смысле наши отношения с Морган прогрессируют», — вяло подумала она, вновь присаживаясь на диван.
Уолт с интересом осмотрелся, но остался стоять. Эмили с запозданием припомнила, что тот бывал у нее всего пару раз и всегда по делу.
— Извини, наверное, я поздно, — поймав ее взгляд, повинился Уолт и полез куда-то внутрь куртки. — Но я решил, что мы должны отпраздновать твое возвращение!
С этими словами он торжественно вытянул из-под куртки бутылку шампанского. Ее брови удивленно взлетели вверх.
— Уолт, это очень мило, но… У меня нет фужеров. — Эмили даже не соврала, но дело было не в фужерах.
— Я знаю, знаю, — покивал тот и смущенно вытянул из карманов немного помятые пластиковые стаканчики. — Поэтому принес свои.
Эмили не выдержала и рассмеялась, спрятав лицо в ладонях. Уолт был очарователен: он походил на мальчика-старшеклассника, пришедшего пригласить свою подругу на выпускной бал и подготовившегося ко всем возможным уверткам девушки.
— Хорошо, — согласилась она. — Но учти, что ради тебя я нарушаю мед. предписание — алкоголь мне противопоказан в ближайшие несколько часов.
Уолт замер, а потом виновато предложил:
— Я могу сходить тебе за кофе. Хочешь?
— Вот еще! — фыркнула она. — От одного стакана мне не ничего не будет.
Уолт заговорщицки улыбнулся и лихо приземлился рядом с ней на диван, расположив бутылку в ногах, между коленей. Зашуршала фольга, послышался легкий хлопок, и в руку Эмили скользнул пластиковый стаканчик, до середины наполненный сладкой пенящейся жидкостью.
А Смит бы ни за что не позволил мне и глотка сделать, если бы знал о предписании», — она раздраженно отогнала эту мысль. Думать о Смите ей не хотелось.