Заставь меня остановиться 2

Юнина Наталья

— Извините, а зачем вы мне об этом говорите? — пытаюсь взять себя в руки, накладывая на ее руку жгут.

— Ну как это зачем? Ты ж молоденькая дурехонька влюбилась в Бодю, шо само собой разумеется. Но не забывай, шо он женат. И как бы мне ни хотелось это признавать, Лерку он все равно любит.

— А кто вам сказал, что я влюблена в Богдана Владимировича? — как можно спокойнее интересуюсь я, а у самой все внутри клокочет от злости.

— Не кто, а что. Глаза мои катарактовые. Ну шо ты стоишь? Рука уже затекла. Коли давай, шо б мои вены пропитались скорее драгоценными каплями, —

а потом резко дернула рукой, стоило мне только начать вводить иглу в вену.

— Аккуратнее, лапа моя! У меня вена всего одна, а ты мне ее продырявила.

— Вы вообще-то рукой дернули.

— Потому шо ты мне ее ввела не туда, куда надо. Вводи нормально, а не как рукожопая.

— А вы нормально разговаривайте со мной. Я вам не подружка, чтобы со мной фамильярничать.

— Да шо ты говоришь? — напирает на меня, хмуря брови.

— Шо хочу, то и говорю, — парирую в ответ, точь-в-точь копируя ее говор.

— С таким гонором, дорогуша, далеко не уедешь. Со мной дружить надо, а не дерзить. О, Бодя, — переводит взгляд на дверь.

— Мне тут санитарка сказала, шо завтра мне будут делать УЗИ брюха. Это срання будет?

— В зависимости от того, во сколько, по-вашему, сранье.

— А по-твоему, негодник? — улыбается, стерва!

— УЗИ у вас в девять. Натощак. Вы не поставили здесь подпись.

— Ой, а мне уже трудно это сделать, рука болит, — кряхтя, произносит старуха, подписывая при этом бумагу. — Ты, мальчик мой, понабрал в отделение не пойми кого. Мало того, что дерзит, так еще и не умеет вену колоть. Продырявила мне ее и так не поставила драгоценные капли.

— Я умею ставить капельницы. Вы дернули рукой!

— Сама придумала, сама поверила.

— Анна Михайловна, идите на пост, я сам поставлю капельницу.

— Но это она…

— Идите на пост, — жестко произнес Богдан, не дав мне договорить.

Внутри меня бушует ураган злости. Вместо того, чтобы защитить меня и поставить на место старуху, Лукьянов меня еще и выгоняет. Как бы я ни пыталась успокоиться, погрузившись в работу, ничего не получалось. Мерзкий червяк сомнения грызет так, что хоть вешайся. Ну вот зачем она сказала, что Лукьянов до сих пор любит свою жену? Ей-то это зачем, учитывая пренебрежительный тон в сторону этой самой Леры. Черт, черт, черт!

— Пойдем в мой кабинет. Я суши заказал, уже привезли, — поднимаю взгляд на Богдана, который как ни в чем не бывало стоит около поста, нависая над столом.

— Я не ем после шести. Тем более рис.

— Значит составишь мне компанию.

— Старуху свою попроси составить тебе компанию, — грубо произношу я, приклеивая листы к истории болезни. — Суши с ней пожри, заодно и трусы ей мокрыми сделай. Она сто пудов будет не против. Только порадуется на старость лет.

— У нее они и так мокрые. У нее недержание мочи средней степени, — совершенно спокойно произносит Лукьянов, чем выводит меня из себя еще сильнее.

— И все-то ты знаешь.

— Только то, что положено врачу.

— А она по ходу о тебе знает все. Отойди от стола. Ты мне мешаешь работать, — нагло произношу я.

— Будь добра, включи более взрослую Аню.

— Не получается.

Все мои личности обижены за вопиющую несправедливость в отношении моей скромной персоны, — вполне серьезно произношу я, складывая в кучку истории болезни новеньких больных. Делала я это так усердно, представляя на их месте кое-кого, что невольно провела бумагой по пальцу. Не смертельно, но больно. И кровит.

— Как же тяжело с тобой, Аня, — невесело произносит Лукьянов, подхватывая меня под руку. — Твои обиды совершенно не уместны на работе, — пропускает первой в кабинет. Господи, вот не хотела же есть, но чертов запах роллов, распространился на весь кабинет Богдана.

— Уместны.

— У меня есть «Захер». Специально из дома прихватил для тебя. Правда, там только половина.

— На вторую тебе не хватило, поди не по скидке был.

— Может, хватит? Такие шутки хороши до поры до времени. Не надоело?

— Не надоело. Хочу уколоть тебя посильнее.

— Очень честно. А чего ты реально сейчас хочешь? — подталкивает меня к дивану.

— Чтобы ты пошел и поставил при мне старуху на место. Нормальные мужчины так делают, защищая своих женщин. Сделаешь?

— Это не распространяется на работу.

— Она дернула рукой. Она, а не я! — вскрикиваю, совершенно не контролируя себя. — Ты должен был не просить меня выйти из палаты, а поставить эту старуху на место. Она меня оскорбила, назвав рукожопой. Она! Мой папа бы никогда не оставил это просто так, он бы всегда защитил мою маму.

— Во-первых, я не твой папа, во-вторых, он бы никогда не стал владельцем успешного бизнеса, если бы смешивал работу и личную жизнь. Хватит летать в облаках. Аня. Я не ставил тебя в дурацкое положение, не унижал. Сказал всего лишь выйти. Спокойно сказал, — подчеркнул Лукьянов, усаживаясь рядом со мной. — Я уладил конфликт с не самой доброжелательной старушкой на свете. Это только с виду она выглядит забавной шокающей одесситкой. Ни хера подобного. Я не знаю, кто из вас виноват. Возможно, вы обе. А возможно, обе правы по-своему. У всех своя правда. Не жди от меня поблажек на работе. Мы можем вместе обсудить какое-то чмо, типа борова из вип-палаты или Инессу, но наедине, — только, когда Лукьянов закрепил на моем пальце пластырь, я поняла, что немного остыла.

— Всегда мечтала, что мой мужик скажет «не жди от меня поблажек».

— На работе, глухня. Снова уши прочистить?

— Я тебе знаешь, что прочищу в ответ?

— Что?

— Анальные железы.

— В понедельник расскажешь все о толстом кишечнике.

— Я в курсе, что они есть у собак. А что, у человека нет? — как ни странно Лукьянов на мгновение задумался. — Ну типа аналогов?

— Типа ты меня ввела сейчас в ступор.

— Да ладно? Ты и что-то не знаешь?

— Я много чего не знаю. Никогда не поздно узнать что-то новое и воспользоваться справочником. Что, собственно, я и делаю. Можем вместе почитать прямо сейчас, — вполне серьезно произносит он, вставая с дивана. Подходит к шкафу и достает оттуда книгу. — Кстати, завтра у меня встреча одноклассников. Правда, загородом, в каком-то доме отдыха. Ехать час, может даже больше. Поехали со мной?