Заставь меня остановиться 2
Шрифт:
— Такое спрашивать не нужно. Либо относишь, либо не спрашиваешь, — вздернув нос до небывалых высот, произносит она и тут же идет к двери, виляя задницей.
* * *
Аня демонстративно роется в холодильнике, выпячивая свою задницу в моих боксерах. И это забавно. И при всей комичности все равно сексуально.
— А ты что хочешь? Набор у вас какой-то фиговенький. Вообще почти ничего нет.
— Готовкой и домашними делами занимается моя дочь. Нет Ники — нет еды. Хорошо бы что-нибудь с мясом.
— Есть филиное куре. Давай я сделаю его под сыром и помидорами, а на гарнир картошечку с чесноком и сливочным маслом
— Давай. Но я не люблю филиное куре. Мне бы лучше куриное филе, — насмешливо бросаю я, наблюдая за Аниной реакцией.
— Блин. Ну ты все понял. Кстати, что касается твоей дочери. Она не так уж и негативно ко мне относится. Я бы сказала, что она была со мной откровенна и предельно мила.
— Что только не сделаешь, ради получения собственной выгоды, — открываю шампанское и разливаю по бокалам. И только поставив бутылку, вспомнил, что это не наш случай.
— В каком смысле?
— В прямом. Не жди от моей дочери благосклонности. Тем более сейчас. Она бы и с дьяволом сдружилась, чтобы получить зеркало. В твоем случае телефон. Куда? — перехватываю Анину руку, схватившую бокал.
— В рот, — как ни в чем не бывало бросает она.
— Я забыл, тебе нельзя.
— Можно. Я же с тобой, ну подумаешь, засну. Будет лишний повод меня пронести на руках. Уже точно с днем рождения, — тянется ко мне на носочках и мимолетно целует в губы. — Оставайся таким же грубым занудой. Меня это, по-видимому, и привлекает, — отпивает глоток шампанского. — Чтобы прожил минимум до девяноста, — допивает залпом шампанское и ставит бокал на стол.
Только отпиваю сладкое пойло, как Аня начинает медленно стягивать с себя мои боксеры. А потом резко, совершенно неожиданно для меня, кидает их мне в лицо.
— Черт, еще никогда я не жевал собственные трусы.
— Ну, все когда-нибудь бывает впервые. Вот теперь я сексуальная. Почти как в кино.
Отворачивается и специально тянется к верхнему ящику, демонстрируя мне кусок оголенной задницы. Да, что-то в этом определенно есть. И дело далеко не в ягодицах. Аня говорит не переставая. И меня это совершенно не бесит. Хоть и слушаю я максимум половину. Вообще все, что происходит сейчас, мне нравится. Впервые за последние дни мне хорошо. И это не эффект от одного бокала шампанского. Может эгоистично и неправильно, но сейчас я впервые не думаю о Нике. Маленькая, но столь приятная передышка. Эгоистом буду и завтра. Хотя бы еще денек.
Хочется задрать и без того мало что прикрывающую на Ане футболку, и усадить эту наглую девчонку на кухонную стойку. А дальше безграничный полет фантазии. Жаль, что нельзя делать все, что хочется. Пока нельзя. Но потрогать все же можно. Что я и делаю, сам того не осознавая. Я даже не понял, как оказался возле Ани. Руки сами потянулись к ее обнаженным ягодицам. Сжал их и как изголодавшийся мальчишка притянул ее к себе. Какая тут еда, когда хочется совершенно другого. Что хочется самой Ане — сложно сказать. Но то, как она отвечает на поцелуй, обхватывая мои щеки обеими руками, явно говорит о том, что мы на одной волне.
— Кухня — святое место. Трахайтесь в спальне и будет вам счастье, — резко отрываюсь от Ани, в ответ на хорошо знакомый голос. Машинально прикрываю ее собой и поворачиваюсь к Егору.
— Смею тебе напомнить, что это мой дом и я решаю, где мне осквернять святые места.
— Совсем
— Спасибо, Егор.
— Теперь ты понимаешь зачем я надевал на тебя трусы?! — совсем не дружелюбно бросаю я, как только мы остаемся наедине. Закрываю дверь и возвращаюсь на место. — Я живу не один, Аня. Запомни это, пожалуйста.
— Понимаю. Но меня же никто не увидел без них, кроме тебя. Не злись, — вновь обхватывает мое лицо. Так нежно, твою мать. Кайфанул. Вот реально. — Ну все, я продолжаю делать курочку.
Наблюдать за старательно готовящей Аней — приятно. Она совершенно точно волнуется за успех своего блюда, хоть и пытается это скрыть. Есть в этом что-то цепляющее. Боится, что мне не понравится. Хочет сделать приятно. Да тут уж к гадалке не ходи, приготовит дерьмо — скажу вкусно. Как давно мне вот так готовила женщина, волнуясь и стараясь угодить? Усмехаюсь в голос — никогда. И дело не в еде, ее можно с успехом заказать, не парясь на кухне.
— Ну все, можно кушать. Только у меня один вопрос.
— Жги.
— Не, это не про жечь. Как ты узнал, что я в клубе? Егор позвонил? Он что-то плохое обо мне сказал, да?
— Нет. В своем духе, но не плохое. Я думаю, он примирился с тем, что я у него отбил девушку. Но в силу не самого сахарного характера, он не покажет этого в ближайшее время.
— Ясно. Ну ладно, давай есть.
— Давай, — киваю как болванчик, наблюдая за тем, как Аня отправляет в рот нанизанный на вилку кусочек картофеля. Хомячит, совершенно не боясь выглядеть некрасивой. Я же и вовсе забыл про то, что был реально голоден. И, кажется, окончательно поплыл. Словно в наказание за мой не так давно озвученный ей вопрос «поплыла уже?». Поплыли вместе. Хотя, чего я парюсь? Вместе — это же не наказание.
— Вкусно?
— Охрененно вкусно, — не задумываясь, отвечаю я, отправляя в рот еще не опробованное блюдо.
Глава 19
Смотрю на крепко спящего, расслабленного Лукьянова и в очередной раз не могу поверить, что все это правда. Да, не все так, как хочется, но если размышлять объективно и без розовых очков, то все даже лучше, чем можно себе представить. Я — не одноразовая девка, которую водят на квартиру и даже не просто одна из женщин, с которыми Богдан, как оказалось встречался на съемной квартире. Да, мне-таки удалось выудить из него эту информацию. То, что я сплю в его кровати, готовлю на его кухне, да и в принципе обитаю в его доме — это совершено точно что-то особое. Может это и есть мои розовые очки, но верить я в это не перестану.
Точно знаю, что я первая, кому это позволено. Главное остаться единственной. Вот это задача посложнее. Хотя почему-то в моей голове вполне себе осуществимая. Правда, с существенными трудностями. Одна из которых вот-вот вернется в этот дом. У меня нет ненависти к дочери Лукьянова, но понимаю, что ужиться нам вдвоем — будет крайне сложно. В этом доме хозяйка все же она. Это удручает. Как и то, что здесь обитает Егор. Подурачиться от души и походить хоть разочек голой или хотя бы в белье за все шестнадцать дней наших тесно-сексуальных отношений — не получилось. Мои попытки жестко пресекались Богданом, что в принципе логично, но все равно расстраивает.