Заставь меня прекратить
Шрифт:
– Чертов трёп, – Самсонов тоже резко поднялся и дернул меня за локоть и потащил в сторону двери в хвосте.
– Прекратите! – едва успела выдохнуть. Дверь открылась и меня буквально швырнули на широкую кровать, я упала навзничь, но тут же резко села, пытаясь отползти. Давид дернул с плеч пиджак и его глаза блестнули яростью. И не было в них и тени той завораживающей ленцы, что пленила меня на приеме. Сейчас в его глазах была лишь злость и желание поиметь.
– Хватит в недотрогу играть. Снимай топ, иначе порву.
Спокойствие в его голосе не вязалось со злостью
– Оглохла?
– Я не стану с вами спать, – слезы подкатили к горлу, и я попыталась сглотнуть ком, понимая, что он и спрашивать меня не будет. Просто возьмет, а потом выкинет как использованную игрушку. И кому я буду нужна после? Отец будет рвать и метать, ведь его дочурка уже испорчена. Арман найдет Самсонова и порвет, подставив и себя под удар, а что станет с нашей семьей в итоге? А все из-за той каши, которую я заварила…
– Сама напросилась, – Самсонов сбросил рубашку и опустился на постель около меня, и я напряглась, когда он поддел край лифа и рванул его. Ткань затрещала и разошлась на груди, а я машинально закрылась руками, но он тут же их развел и впился в мою грудь горящим взглядом. Соски предательски затвердели, и мое лицо загорело от стыда и ненависти, кажется, даже шея покрылась красными пятнами. Дыхание жгло горло, но прекратить хватать воздух ртом я не могла, и от этого грудь часто вздымалась, провоцируя Давида облизывать ее взглядом.
Он тоже был по пояс гол и от этого ситуация становилась еще безумнее. Огромный торс пугал, и одновременно с этим я не могла отвести взгляда от тугих мышц под загорелой кожей. Его широкие плечи напряглись, когда он заметил, как я сжалась под ним. И мне показалось он еще сильнее раздражался.
Самсонов выпустил из хватки мое запястье и по-хозяйски сжал грудь, дразня сосок большим и указательным. Острая будто ток реакция заставила мышцы внизу живота напрячься, и я закусила губу и всхлипнула от непонятного чувства. Давид расценил реакцию иначе.
– Не реви, – отчеканил раздраженно, а я сморгнула слезу и торопливо стерла ее со щеки, отводя глаза.
– От тебя требуется просто ноги раздвинуть, в чем проблема? – он все еще был раздражен, но теперь это чувство вытесняла усталость и непонимание ситуации. – Я никогда баб не принуждал и не стану, только объясни какого хрена происходит?
– Я не могу…
– Лесбиянка?
– Девственница… – ответила, подтягивая колени к груди и напряглась, когда Самсонов уставился на меня в неверии и даже свою руку разжал от неожиданности. Я отодвинулась.
– Шутишь?
– Нет… – прошептала, чувствуя, что краснею окончательно.
– Для суженого себя хранишь? – насмешливо выдал и сел к изголовью, откидываясь на него спиной. Будто мы приятели и просто болтаем о жизни. А я не поддерживала его шутливый тон, меня все еще колотило.
– Вам-то какая разница? – огрызнулась, тут же закусывая губу, а Давид вздохнул и негромко заговорил.
– Если бы сказала раньше, я бы не трогал тебя. Целок
Пальцы дрожали, во рту стоял привкус горечи от страха и паники, и я не могла успокоиться пока не застегнула все пуговицы под самое горло. Рубашка пахла им, и я постаралась не обращать на это внимание. Но терпкий мужской аромат напоминал о том мужчине, с которым так беззастенчиво флиртовала на приеме и даже не знала, чем это может обернуться. Дура. Нельзя было допускать подобного, но я увлеклась и заигралась!
Провела в спальне все время, пока пилот не объявил о посадке. Только потом поднялась с постели и поняла, что придется выйти из этой обители и вновь попасться Давиду на глаза. Рубашка была почти до колен, и я завязала ее полы на талии, чтобы не болталась как простыня. Рукава загнула до середины и заправив пряди волос за уши сделала шаг к двери.
Около аэропорта нас ждали два черных внедорожника. И я по привычке следовала за Давидом, когда он шел по трапу и разговаривал с кем-то по телефону. Его голос был сердитым, речь отрывистой, он вновь был зол. Едва не орал.
Когда подошли к внедорожнику, Давид обернулся и отвел трубку от уха, отдавая приказ водиле.
– Домой ее, потом свободен.
– За город, Давид? – басовитый голос Адама заставил Самсонова непонимающе обернуться. Он явно не привык чтобы у него переспрашивали. Тем более в моменты, когда он зол как черт. Ну Валера ну как так?
– Домой. К ней. Она уволена.
Адам кивнул, а я застыла и ошалело уставилась в лицо Самсонова. Тот дернул дверь внедорожника и застыл. Медленно повернулся и опустил взгляд на мою руку, сжимающую его предплечье. Мой жест был неосознанным. Инстинктивным. Я растерялась и сглупила, поддавшись порыву выяснить правду.
– Что вы… – не верилось, что он это всерьез. Я ведь была так близка к своей цели. У Самсонова проблемы, и проведи я с ним еще день или два, обязательно выяснила бы в чем причина и доложила обо всем майору Абрамову. Выполнила бы то, зачем все это затевала и с чувством выполненного долга ушла бы в закат. Но в мои планы не входило то, что он может уволить меня раньше, чем я раздобуду информацию. И что теперь делать? – Вы серьезно?
– Ты всё слышала, – отрезал раздраженно и стряхнул мою руку, садясь во внедорожник. – Свободна.
И как только дверца за Самсоновым закрылась, машина рванула, оставляя меня в одиночестве. Гул заводимого двигателя напомнил, что Адам все еще здесь, но я продолжала смотреть вслед огням уезжающей тачки и не верила.
Меня уволили. Забраковали из-за девственности? Абсурд. Других причин я не вижу. Значит, я по его мнению урод? Неподходящая девушка? Ненужная вещь?
Не думала что «увольнение» так больно ударит по самолюбию. Я должна была испытывать облегчение, но вместо этого чувствую обиду и злость.