Застава
Шрифт:
Как жаль, что я не могу открывать проходы так быстро и ловко, как ушедший от меня в горах контрабандист!
До «бабушек» оставалось шага три, когда все пришло в движение. Я то ли уловил какой-то звук, то ли что-то почувствовал и повернулся.
«Рабочие», не таясь, кинулись за нами.
Девушка оторвалась от своего парня, метнулась к скамейке, где сидел Гольм, и ловко взяла советника в захват. Ее парень вынимал из-за спины (видимо, под пиджаком сзади прятал) длинноствольный револьвер неизвестной мне модели.
А
Спасло нас то, что загримированные под старушек спецназовцы не хотели вдохнуть своего же газа и свободными от шлангов руками вытягивали из-под пышных воротников что-то вроде резиновых масок-противогазов с круглыми стеклышками очков.
Ну и Скрипач вмешался вовремя, конечно.
Выстрел в осеннем парке был едва слышен, и если бы я не знал, где затаился Саркисян, то даже направление бы не засек. Ридикюль на руке у «бабушки» мотнулся, будто по нему ударили кулаком, – и с гулким хлопком распух. Секунду он висел надутым кожаным пузырем, а потом лопнул, разбрызгивая толстые стеклянные осколки. К моему удивлению, газ у спецназовцев хранился не в металлических баллонах, а в стеклянных. Воздух задрожал – газ был невидим, но какая-то мутная волна пошла во все стороны от падающей «бабушки».
Дальше все происходило мгновенно.
– Не дыши! – крикнул я и кинулся бежать. Хмель метнулся следом. Два раза негромко щелкнули выстрелы – это парень стрелял из своего длинноствольного револьвера. Одна пуля вжикнула рядом, как показалось, у самого уха. Я на бегу оглянулся – и это была ошибка. Невидимая газовая волна догнала меня. Я еще успел увидеть валяющихся «бабушек», скорчившихся, будто в страстных объятиях, Гольма и девушку-спецназовца, двух оседающих на землю «рабочих» – третий улепетывал, но и он не успевал, ноги у него начали заплетаться, и он полетел вниз лицом на траву…
Потом я отключился. Я абсолютно уверен, что не вдыхал отравленный воздух, но, похоже, хватило и контакта со слизистыми оболочками – в последнюю секунду у меня защипало глаза.
– Ну что, готов? – скептически спросил Старик.
– Полагаю, что да, – я крепко пожал ему руку. – Спасибо… хоть ты и урод, что бросил меня в городе.
Старик усмехнулся.
– А теперь проваливай, – добавил я. – Домой отправлюсь сам.
– Бережешь тайну портала? – понимающе кивнул Старик. – Правильно. И не переживай, если не получится – подумаешь еще, поэкспериментируешь.
– Получится, – твердо сказал я. – Уверен. Проваливай.
Старик без споров вышел из баньки. Я прикрыл дверь, хотел было задвинуть засов, но вовремя сообразил, что если у меня и впрямь получится, то пограничникам придется ломать
Раздевшись, я сложил одежду на скамье. Огляделся в теплой и сырой банной полутьме. Потемневший от времени дощатый пол под ногами, толстые бревенчатые стены с проконопаченными паклей щелями, крошечная масляная лампа-коптилка и пара узких окошечек под самым потолком. Незамысловатый уют пограничной заставы в другом мире…
Я еще раз обдумал последовательность действий. Зачерпнул ковшиком горячей воды из кадки, облил себя раз, другой. Плохая замена душу, но хоть что-то.
Теперь шаг назад… подхватить полотенце… начать растираться… и…
Мокрая нога скользнула по кафельной плитке, я поскользнулся и упал – через портал назад в свою ванную комнату. Ударился затылком о стену и громко выругался. От яркого электрического света слепило глаза. Какой он, оказывается, пронзительный и неприятный – электрический свет!
Темный круг портала, за которым виднелся угол скамьи и кадка с водой, исчез. Я вернулся из Центрума на Землю. Как и обещал Старик – точно в ту точку, откуда открыл портал в Центрум.
Потирая затылок (шишка наверняка будет), я встал и вернулся в душевую кабину. Хорошо, что воду закрыл, помывшись, не оставил смывать пену от душ-геля, а то накрутил бы мне счетчик изрядный должок… Я повернул кран – на меня полилась теплая вода. Господи, как хорошо то! Есть преимущества у развитой цивилизации!
Смыв с себя пыль чужого мира, я вышел, очень аккуратно вытерся и оделся. Пошел в гостиную и сыпанул рыбкам корма. Хорошо, что у меня рыбки, им несколько дней без еды не страшны. А кошка могла бы и помереть.
Зазвонил мобильный, валяющийся на столе, но как-то уныло, без энтузиазма – прежде чем я успел взять трубку, звонок уже оборвали. Я посмотрел на список пропущенных. Ну ничего себе… пять дней-то всего отсутствовал!
Как ни странно, от мамы было всего два звонка. У меня замечательная мама, она не паникер, и в ее сознании укладывается, что взрослый сын может недельку не звонить и не отзываться на звонки. А вот с работы меня искали раз сто. Включая только что оборванный звонок.
Я вздохнул и перезвонил.
– Иван! Ты с ума сошел? – Константин, лидер нашей группы «Угол падения», начал орать сразу же. – Ты что себе позволяешь? Обкурился? Накололся?
– Костя, ты же знаешь, наркотиками я не балуюсь, – сказал я.
– Запил? – чуть спокойнее предположил Константин. Похоже, это в его глазах было бы заслуживающим снисхождения обстоятельством. – Тогда резко пить не бросай, белочка придет.
– Я не пью, – сказал я. – Ну, так, во всяком случае, не пью.
– А тогда что? – снова завелся Костя. – А? Я тебя уволю на хрен! Тоже мне, Ринго Стар! Ударников в Москве – как собак нерезаных!