Застава
Шрифт:
— Ты, похоже, нездешний, — подозрительно прищурился усатый. — Покажи-ка нам свои документы.
Это был тот самый вопрос, которого рыжеволосый ждал и боялся на протяжении всего пути.
— У меня их нет с собой, господин, — сказал он извиняющимся и почтительным тоном. — Я так торопился, что позабыл их взять. Но я могу вернуться, если вы пожелаете.
Солдаты переглянулись. Перед ними какой-то незнакомец, тем более без документов, да еще так упрям. Значит, они могут делать с ним все, что захотят.
— Стало быть,
Рыжеволосый моргнул и отступил, пытаясь изобразить, что ему очень больно. Если бы он мужественно перенес издевательство, то это вызвало бы только лишнюю ярость усатого.
«Все остается по-прежнему, — устало подумал он. — Неважно, в каком времени или месте ты оказываешься, кто и как пришел к власти; все равно основная сила — это бандиты».
Усатый отступил, передернул затвор и взял задержанного на мушку.
— Обыщи его! — приказал он своему напарнику. Тот послушно перекинул за спину свой карабин и начал торопливо обыскивать путешественника. И вдруг замер, нащупав пояс с деньгами. Проворным движением он расстегнул рубашку и сорвал пояс с талии. Увидев золото, солдаты еще раз переглянулись.
— Где ты это украл? — спросил усатый, снова тыча винтовкой в грудь задержанного.
— Это мое, — ответил тот. — Здесь все, что у меня есть. Но если вы отпустите меня, то можете оставить это себе. — Он и в самом деле мог себе такое позволить. Золото ему больше не пригодится.
— Да, уж это мы оставим себе, — усмехнулся усатый. — Но сначала проверим, что у тебя еще имеется. — Он указал стволом на длинный плоский футляр, привязанный к правой стороне седла. — Открой-ка! — обратился он к молодому.
Только теперь рыжеволосый понял, что позволил им зайти слишком далеко. Футляр нельзя было открывать.
— Не трогайте! — крикнул он.
Солдаты почувствовали в этом окрике угрозу и с удивлением уставились на него. Усатый злобно сжал губы, шагнул вперед и с силой ударил всадника прикладом в живот.
— Какого еще...
Все последующие движения рыжеволосого только внешне могли показаться тщательно продуманными. На самом деле он действовал по наитию. Не успел усатый вскинуть винтовку, как она уже была выбита из его рук. Солдат от неожиданности даже присел, а ловкий всадник, завладев его оружием, тут же прикладом сломал обидчику челюсть. Потом оставалось лишь перебить ему шею, а это было уже несложно. Но, повернувшись, рыжеволосый увидел, что и второй патрульный тоже снимает с плеча карабин. Сделав резкий выпад, он, словно масло, проткнул гвардейца штыком, глубоко вонзив лезвие в волосатую грудь румына. Солдат охнул, осел и на месте скончался.
Рыжеволосый невозмутимо
Как и раньше, когда ему пришлось убить лодочника Карлоса, рыжеволосый не испытывал ничего — ни радости, ни сожаления. Он считал, что мир нисколько не обеднеет, потеряв двух негодяев, и понимал, что промедление в этой ситуации могло закончиться лишь одним — он сам лежал бы сейчас на земле раненый или мертвый.
К тому времени, как всадник повязал назад пояс с монетами, усатый уже перестал хрипеть и теперь тихо остывал рядом со своим товарищем. Рыжеволосый спрятал трупы и оружие на северном склоне ближайшего холма и вновь помчался по направлению к замку.
Магда ходила взад-вперед по своей крошечной гостиничной комнатке, освещенной тремя свечами, и нервно потирала руки, время от времени останавливаясь у окна и бросая тревожные взгляды в сторону замка. Ночь была темная — с юга надвинулись высокие облака и закрыли луну.
А темнота пугала ее. Темнота, и еще одиночество. Она не могла вспомнить, когда последний раз оставалась ночью одна. Сейчас же одиночество казалось Магде невыносимым вдвойне. Конечно, внизу всегда крутится жена Юлью — Лидия Фионеску, но на нее будет мало надежды, если это чудовище из замка вздумает ночью перейти через ров и появится здесь.
Из окна открывался прекрасный вид на ущелье и крепость — это была единственная в доме комната, выходящая на север. Поэтому Магда и потребовала, чтобы ее поселили именно в этот номер. Никаких трудностей не возникло — кроме нее в гостинице не было постояльцев.
Юлью вел себя необычайно любезно, даже чересчур. И это слегка удивило ее. Конечно, он и раньше обходился с гостями вежливо, но до такой степени услужливым никогда еще не был. Теперь же он прямо-таки подлизывался к ней.
Оттуда, где стояла Магда, хорошо было видно освещенное окно в первом этаже сторожевой башни. Там — она знала — сидит сейчас в своем кресле ее беспомощный отец. Никакого движения заметно не было, и это значило, что он один. Сперва она злилась, когда узнала, каким путем он заставил ее покинуть замок. Но со временем обида прошла и уступила место тревоге. Как же он сам теперь будет заботиться о себе?
Она повернулась и, присев на подоконник, осмотрела обступившие ее оштукатуренные стены. Комната была совсем маленькой: узкий шкафчик, одна тумбочка с треугольным зеркалом, табурет на трех ножках и большая, очень мягкая кровать. Мандолина лежала как раз на кровати; со времени своего переезда сюда Магда к ней еще не притронулась. Книга, тоже пока нераскрытая, скучала в нижнем ящике тумбочки. У Магды не было настроения читать, да и вообще она взяла с собой эту рукопись лишь для отвода глаз.