Застава
Шрифт:
Магда удивленно подняла брови, и Юлью поспешил добавить:
— Нет-нет! Никакого золота я, конечно, не крал. И хотя немцы не пускают теперь работников в замок, чтобы они там убирались и делали все остальное, я все равно им исправно плачу. Я никогда не брал из этого золота ни одной монетки. Ни разу в жизни!
— Ну, разумеется, не брал. — Она поднялась, взяв с собой со стола недоеденный кусочек сыра. — Я пойду в комнату. Мне надо отдохнуть.
Хозяин улыбнулся и кивнул.
— Конечно, госпожа Куза. Ужин будет готов в шесть часов.
Магда быстро поднялась
Зайдя в свой номер, она сразу же почувствовала духоту и решила устроить небольшой сквозняк, одновременно раскрыв дверь и окно. В фарфоровом кувшине на тумбочке стояла свежая вода, и девушка плеснула немного в тазик, который был здесь же, рядом, чтобы ополоснуть лицо. Она очень сильно устала, но понимала, что ей теперь все равно уже не уснуть. Слишком много нового она узнала только что, и миллион разных мыслей роем носился у нее в голове. Нет, отдыхать сейчас она никак не могла.
Резкий писк заставил Магду подойти к окну. На дереве возле самой гостиницы среди пышно зацветающих веток она заметила птичье гнездо. Ей хорошо было видно всех четверых птенцов. Они вытягивали свои тонкие шейки и широко разевали огромные желтые клювы, нетерпеливо уставившись вверх, откуда вот-вот должна была появиться птичка-мать и накормить весь выводок. Магда мало что знала про птиц. Эта пичужка оказалась серой с черными перышками на концах крыльев. В Бухаресте можно было бы заглянуть в энциклопедию, но сейчас Магде даже в голову не пришло спросить кого-нибудь, как называется эта птица.
Девушка нервно зашагала по комнате. Затем проверила свой карманный фонарик. Он исправно работал. «Это хорошо, — подумала она. — Сегодня вечером он может мне пригодиться». Проводив отца в замок, она приняла на обратном пути одно твердое решение.
Потом взгляд ее случайно упал на мандолину, незаметно стоящую в самом углу. Она взяла ее, села на кровать и заиграла. Сначала медленно и как будто с трудом, выбрав самую простую мелодию и одновременно подтягивая фальшивящие струны, потом все быстрее и быстрее, и наконец полилась великолепная музыка — это все были старинные народные песни, и они плавно переходили одна в другую. Магда любила играть, и хотя не была профессионалом, со временем так искусно овладела любимым инструментом, что уже не смотрела на струны. Вот и теперь она глядела куда-то вдаль а пальцы сами находили их и, нежно перебирая, заставляли мандолину печально петь. Напряжение постепенно спадало, девушка успокаивалась. Она играла, позабыв обо всем и не замечая течения времени.
Вдруг какое-то движение у двери вернуло ее в реальность. Магда вздрогнула. В дверях стоял Гленн.
— Вы очень хорошо играете, — сказал он, не двигаясь с места.
Ей было приятно, что он пришел, что улыбается ей, и особенно радостно оттого, что ему понравилась ее музыка.
Она скромно улыбнулась.
— Не слишком хорошо. Я не очень старалась.
— Может быть. Но меня удивило разнообразие
— И кто же это?
— Я.
Магда опять почувствовала в его голосе некое самодовольство. А может быть, он просто поддразнивает ее? Она решила проверить это и протянула ему мандолину.
— Докажите.
Усмехнувшись, Гленн прошел в комнату, пододвинул к кровати трехногий табурет, уселся на него и взял в руки инструмент. Профессионально настроив его за считанные секунды, он начал играть. Магда слушала с благоговением. Ей казалось невероятным, что настолько крупный мужчина огромными мускулистыми руками мог так нежно прикасаться к струнам. Вероятно, он все же дразнил ее, поскольку играл почти все те же мелодии, которые только что исполнила она сама, но у него это получалось гораздо лучше!
Магда внимательно смотрела на Гленна, не переставая изучать его. Просторная голубая рубаха подчеркивала ширину его плеч. Рукава были закатаны до локтей, и она любовалась замысловатой игрой крепких мышц, пока Гленн легко перебирал тонкие струны. На руках Магда заметила множество шрамов — от запястий они зигзагами уходили вверх до самых локтей и там скрывались под тканью. Сперва она решила, что, наверное, надо спросить его об этих шрамах, но потом все же подумала, что это будет с ее стороны нетактично.
А вот поговорить о некоторых песнях, которые он сейчас играл, казалось вполне уместным.
— Последнюю вещь вы сыграли неправильно, — заявила она, когда музыка смолкла.
— Это какую же?
— Я называю ее «Подруга каменщика». Я знаю, что в разных областях страны слова этой песни чуть-чуть отличаются, но мелодия всегда одна и та же.
— Не всегда, — возразил Гленн. — Сначала ее играли именно так.
— Откуда вам это известно? — Его самоуверенность снова задела Магду.
— Потому что та бабушка, которая напела мне эту мелодию в одной из местных деревень, была совсем старенькой и умерла уже много лет тому назад.
— А в какой именно деревне?
Магда негодовала. Ведь она посвятила своим поискам не один год. И кто он такой, чтобы поправлять ее?
— Деревня называется Крынич, недалеко от Сучавы.
— А-а, так это уже Молдавия! Поэтому и мелодия у вас звучит иначе. — Магда подняла глаза и увидела, что Гленн пристально смотрит на нее.
— Вам, наверное, одиноко здесь без отца?
Она и сама уже давно думала об этом. Сперва ей действительно было очень одиноко, когда она оказалась в этой гостинице. Она даже представить себе не могла, как будет обходиться без его общества. Но сейчас ей было приятно оттого, что рядом с ней сидит Гленн, приятно слушать, как он играет, и даже — что самое странное! — приятно с ним спорить. Никогда раньше она не впустила бы к себе в комнату постороннего мужчину, даже если бы и дверь у нее была открыта. Но с ним почему-то Магда чувствовала себя спокойно и уверенно. И сам он был очень ей симпатичен. Особенно поражали его голубые глаза, хотя Магда и не сумела прочитать в них многого.