Заставлю быть моей
Шрифт:
— Я делаю то, что должна, — ответила ему сдержанно и добавила: — Прошу прощения, но мне нужно позвонить.
— Конечно, — губернатор по-отечески коснулся моего плеча и отошел.
Улыбка с моих губ тут же сошла. Вместо этого из груди вырвался короткий рваный выдох. Взглядом я бесцельно обвела прилегающую к центру территорию: все здесь было готово для того, чтобы уже на следующей неделе принять первых пациентов. Лавочки у самого входа — несколько под открытым небом, несколько под козырьком, где можно было посидеть в непогоду до или после процедуры. Я постаралась учесть все, хотя и знала, что с открытием придется еще много над
— С Богом, — шепнула я самой себе и стала спускаться по лестнице.
Уже через несколько секунд я оказалась в небольшом зеленом сквере раскинувшимся перед центром. Уселась на лавочку и достала телефон. На самом деле звонить я никому не собиралась. Только глянула на время и убрала смартфон обратно в сумочку. Удовлетворение от проделанной работы я ощущала не в полной мере. Смогу ли насладиться им полностью — этого я до сих пор не знала. И это нервировало еще сильнее. Выкручивало нервы и сводило с ума. Неизвестность, черт бы её побрал!..
— Мама!
Я обернулась на звонкий голос. Ко мне, зажав в пальцах рожок с мороженым, летела Янка. Её легкое розовое платье ярким флажком мотылялось на ветерке, хвост болтался из стороны в сторону. За дочерью, вооруженный точно таким же рожком, пытался угнаться Артем. Позади шли Инна и Вадим. Мой маленький ураганчик. Я встала как раз в тот момент, когда Яна, раскрыв объятия, прижалась ко мне, пытаясь не обмазать меня уже порядком подтекшим пломбиром.
— Мамочка, прости! — горестно вздохнула. Попытки ее оказались тщетными — на подоле моего платья остался белый след. Подняла на меня виновато взгляд.
— Мелочи, — поспешно, чтобы не осталось пятна, я вытерла мороженое. Поцеловала Яну в макушку, погладила по голове и поймала на себе встревоженный взгляд Инны. Отрицательно мотнула головой. Мне нечего было ей сказать.
Инна словно машинально коснулась своего округлившегося живота и сильнее прижалась к мужу. Я вдруг вспомнила, как она ныла во время первой беременности. Говорила, что ее разнесло, как корову, что она страшная и все такое. Кажется, теперь моя подруга вошла во вкус. Они ждали девочку. Вадим был вне себя от счастья и, всегда сдержанный, немного суровый, не скрывал этого. Такое простое счастье… Счастье, о котором он уже и не мечтал. Однажды поставив крест на семье, он получил подарок в виде любящей жены, сына и вот теперь скоро и дочки. Это не беря в расчет самую любящую на свете внучку и меня. Ничего не изменилось, я все так же считала его отцом. И любила, как отца, потому что мой собственный, несмотря на свое раскаянье, отцом мне стать уже не мог. Может быть, я оказалась злопамятнее, чем думала, а может быть, мне не хватило великодушия, чтобы простить. Не важно. Все это было уже не важно.
— Ну когда уже? — приземлившись на лавку, Инна вытянула ноги и глянула поочередно на меня и на Вадима.
— Думаю, через полчаса-час, — я присела с ней рядом. Опустила взгляд на ладонь, покрутила кольцо на пальце, и тревога моя усилилась. Действительно, почему так долго?!
Дети крутились возле нас и, пользуясь тем, что мы отвлеклись, пытались обляпать друг друга мороженым. А я не могла ни остановить это безобразие, ни даже выдавить улыбку.
— А ну прекратите! — вместо меня строго сказала Инна. — Артем, Яна! Еще раз увижу что-то подобное, сладкого не получите неделю!
Малышня немного угомонилась, мороженое стало использоваться по назначению, а я измученно посмотрела на Вадима.
— Надо было отложить открытие, — вздохнула я.
Снова глянула на центр. Олег лично отбирал врачей для него. Как и для первого, открытого осенью в Ессентуках. Нет. Отложить открытие было бы проявлением слабости и неуважения к трудам всех тех, кто был к этому центру причастен. Не говоря уже о людях, вынужденных ездить на тяжелую многочасовую процедуру по три раза в неделю в соседний город и ждущих сегодняшнего дня, как личного праздника. Но этот день… Я едва не застонала от разъедающей душу неизвестности.
— Ты сама знаешь, — нельзя, — сурово возразил Вадим.
Знаю.
Я шумно выдохнула, и как раз в это самое мгновение услышала разрезавший секундную тишину возглас Яны:
— Папа! Папа приехал!
Я мигом встала, обернулась. Действительно, к центральному входу подъехало такси, но с чего дочь решила, что это папа, понятия не имею.
— Яна! — попыталась её остановить, но было поздно, — Янка побежала к машине.
Я тоже прибавила шаг. На дорожке передо мной лежало выпавшее из её рук мороженое. Подтаявшее, оно оставило на земле светлую лужицу, и я, заметив её, почувствовала дурноту. Тревога достигла апогея. Глубоко, нервно вдохнула и поспешила дальше.
Дверца открылась, и из такси действительно появился Олег. Олег и огромный белый медведь. Я прикусила губу, чтобы удержать слезы. Я стала слишком эмоциональной. Слишком…
— Папа! — Яна тут же оказалась на руках Олега, прижалась к нему, обхватила за шею.
Глаза стали совсем мокрыми. В очередной раз эти контрасты: он, сильный, надёжный, и Янка в своем конфетно-розовом платье… Не знаю, как Олег умудрялся удерживать и Яну, и этого медведя, но это ему удавалось. Найдя меня взглядом, он улыбнулся.
Я сбавила шаг, оттягивая мгновение. Мгновение, когда он должен был сказать мне, как все прошло. Одновременно боясь и желая этого больше всего на свете.
— Скучала по мне? — спросил Яну Олег.
— Очень, — не задумываясь, ответила та. — Ты говорил, что уедешь на три дня, — оказавшись снова на дорожке, Яна задрала голову, не спуская взгляда с Олега.
Я остановилась, не доходя до них несколько шагов. Как бы сильно я ни хотела обнять мужа, понимала — для них обоих этот момент не менее важен, чем для меня. Яна стала называть Олега папой совсем недавно несмотря на то, что относилась к нему давно как к самому настоящему отцу. Случилось это пару месяцев назад. Олег просто вернулся вечером домой, а Яна подошла к нему и серьезно спросила: «Папа, ты будешь ужинать? Мама приготовила тебе ужин.» Вот и всё. Так просто, будто так оно и должно было быть с самого начала. Хотя… наверное, это и было именно так. С самого начала. Я уже и не представляла, что было бы, не появись Олег снова в нашей жизни.
— Прости, — улыбнулся Олег Яне и вручил медведя, — просто этот дружок прицепился ко мне и просился со мной к тебе. Пришлось немного задержаться.
Яна наморщила лоб, скептически поджала губы, а я не сдержала смешок. Да, Олег, ребенку в семь лет такие сказки не зайдут.
— Ладно, прощаю, — складочка на лбу разгладилась, а лицо ее украсила широкая улыбка. — Пойду Артёму покажу, — подхватила медведя за шею и, с героическим усилием держа так, чтобы он не касался земли, направилась к продолжающим сидеть на лавочке Вадиму и Инне.