Заставлю тебя полюбить
Шрифт:
Он ведь должен понимать, что именно его решение привело дочь к постельному режиму. На самом деле девушка решила сыграть на чувстве вины, уверенная в том, что теперь у нее имелся пусть небольшой, но рычаг, и нужно было лишь надавить. И каково же было ее удивление, когда в один из дней отец поставил Милку перед одним шокирующим и крайне неприятным фактом.
Несколько секунд девушка просто хлопала глазами и беззвучно открывала рот. Ей пришлось призвать на помощь всю имеющуюся у нее силу воли, чтобы выдавить из себя слова.
— Что?! Папа, что ты такое говоришь?! — Милка поверить
Она обернулась на звук открывшейся двери. Ракитин собственной персоной, как же!
— Ничего, кроме как то, что теперь Саша твой муж, и все вопросы ты теперь будешь решать с ним. Все, — отец смотрел на нее так, как будто обсуждал обыденные вещи, а не то, что отдал ее другу своего сына. Как вещь!
— Ты отдал меня ему, что ли? Папа! Мои проступки несоизмеримы с тем, что ты натворил! — адреналин в крови Милы бушевал ядовитым коктейлем, она была на грани того, чтобы расплакаться, но гордость не позволяла ей проявить слабость, так что она топила эмоции в себе. Затылком она ощущала внимательный взгляд Саши, но даже не думала оборачиваться. Ракитин не вмешивался в разборки, но терпеливо наблюдал, чем бесил Милу так, что не передать словами!
—Не делай из этого трагедию, ты не оставила мне другого выбора, дочь. Теперь Ракитин будет тебя воспитывать, а мне надоело вытаскивать твою задницу из передряг.
Нет. Нет. Нет. Все ведь должно было быть иначе. Как так вышло, что безупречный план девушки провалился с треском? Как вообще возможно, чтобы в наше время тебя выдали замуж без твоего на то согласия, а главное ведома?
Как мог отец отдать родную дочь в руки мужчины, что вдвое ее старше. Мужчины, которого она не любит даже. Того, кто разрушил ее размеренную жизнь. Сначала он решил на ней жениться, потом отвадил ее парня, и пусть Милка понимала, что Владик оказался тем еще судаком на букву «м», но ей было просто по-человечески больно и обидно, что никто вокруг не желает считаться с ее мнением. Ее парень просто отказался от нее ради каких-то бумажек, а навязанный муж практически купил ее, выторговал, как какой-то товар.
— Папа, ты не можешь, я согласия не давала! — цеплялась за руку отца, пытаясь привлечь внимание, но он словно оглох к ее мольбам.
Ракитин обошел ее, встал впереди, а затем добил окончательно.
— Вот наше свидетельство о браке, Мила, ты моя жена, — Саша протянул ей листок, на котором был напечатан ее приговор.
— Да я лучше умру, чем стану твоей, — глотая невесть откуда взявшиеся слезы, девушка сипела, хватаясь за горло, как при приступе удушья.
— Тогда я отправлюсь вслед за тобой, — глаза мужчины загорелись недобрым огнем, он притянул брыкающуюся девушку к себе и смазано поцеловал в висок.
9. Договоренности соблюдены
РАКИТИН
Саша еще долго не мог прийти в себя, да и как тут в себя придешь, если мысли роились
Взгляд Ракитина работал подобно рентгену, а руки слишком детально прощупали все выпуклости девушки, что дорисовывали недостающие элементы. Хорошая память, однозначно, работала против Саши, вынуждая мужчину снова и снова принимать холодный душ и самоудовлетворяться всеми возможными способами.
Грешным делом, возникла идея спустить пар с другой, в конце концов, он здоровый мужчина, с чего вдруг ему терпеть? А затем противный червь начинал выгрызать мозг, и Ракитин шел принимать контрастный душ. Снова и снова, пока кожа не покрылась красными пятнами от кипятка, льющегося сверху, а затем и от ледяной проруби, в которую Ракитин погружался добровольно.
И все бы ничего, это все можно было бы перетерпеть, если бы Мила не заболела. Каин позвонил тогда и недовольно пробурчал, что дочь температурит, и что Ракитин с ней такого делал, что она пришла уже сопливая. Стало гадко от самого себя, противно и неприятно. Саша порывался приехать, проведать, да просто увидеть, пока спит, ему многого не нужно было бы на самом деле, но Руслан припечатал серьезно:
— Ага, она сейчас явно не в себе, Саш. Потом. Я договорился уже насчет документов, а ты в среду приезжай в ЗАГС, заберешь свидетельство. Ни к чему сейчас свадьбу устраивать, отпразднуем в кругу семьи на даче. Неизвестно, что еще выкинет наша принцесса, а мне лишний позор ни к чему, сам понимаешь. И так уже звонили, уточняли, почему это бойкая фамилия попала в сводки.
Еще бы, такой скандал и напрямую связан к Багировым.
— А как же белое платье? Девочки же хотят этого больше всего, — задал вполне резонный вопрос Ракитин. Нет, ему, по сути, тоже было плевать, но где-то глубоко внутри хотелось показать всем, что Мила Багирова его. И что теперь в ее сторону даже смотреть нельзя, не то, чтобы дышать, и не говоря уже о том, чтобы прикасаться. Руки вырвать с корнями? Легко!
— Вот когда она глаза разует, тогда и устроим свадьбу, и платье белое, и все эта чухня-мурня, а пока что не понимаю, за что ей праздник устраивать, — было слышно, как мужчина саданул по стене.
— Что там с магазином? — понятно, что просто так вопрос решиться не мог.
— А что с магазином? Я тут, понимаешь ли, отстегнул бабла, и нет никаких претензий к дочери Багирова. Вот и свадьбу сыграли, считай, — пробубнел в трубку, сербая какую-то жидкость. Ракитин был готов биться об заклад, что это был точно не обычный чай. Скорее ромашка, приправленная коньяком. Любимый вид напитка на рабочем месте, когда подопечные максимально допекают.
— Я сам расплачусь, — Ракитин не хотел перекладывать ответственность на кого-то еще, нет, он сам захотел Милу в жены, так что пора решать и сопутствующие вопросы. И все проблемы теперь у них были общие, даже если нагребла Мила их до брака.