Застенец 2
Шрифт:
Я понимал, о чем она говорит. Мой дар — универсальная батарейка. Скольких коматозников, магически опустошенных людей я могу поднять на ноги? Практически весь госпиталь. Прознай об этом Император, меня бы посадили в какой-нибудь карцер и лишь изредка выпускали для прямых обязанностей.
— Хорошо, что у Вас хватило ума симулировать свое недомогание. В противном случае у многих возникли бы вопросы.
Я посмотрел на нее уставшим от жизни взглядом. Забавно, я ничего сегодня не делал, но никаких сил не было. Под этим взглядом Варвара
— Понимаю, что Вам тяжело, — ее тон изменился. Из уверенного он стал каким-то заискивающим, что ли. — Четверо лицеистов под Вашим руководством погибли. Но я слышала, что говорили остальные. Вы сделали все, что могли. Даже у их семей нет к Вам никаких претензий. Ведь это Разлом.
— Лицеисты и Будочник, — наконец заговорил я. И мой голос оказался намного ниже, чем обычно.
— От этого никто не застрахован. Случившееся с ним — трагедия для любого из нас. Но он сделал свой выбор. А нам надо жить дальше, Николай.
Она впервые назвала меня по имени. Произнесла его робко, неуверенно и тут же смутилась, чувствуя что переступила какую-то границу. Засуетилась, складывая разбросанные книги на прикроватном столике в стопку и все это время старалась не смотреть мне в глаза.
— Вы сказали, хорошо, что о штабс-капитане знаете только Вы.
— Да, именно так я и сказала, — набралась смелости Варвара Кузьминична и подняла глаза.
— Почему?
— Что за глупые вопросы? — раздраженно вздернула плечами она. — Вас бы затаскали по инстанциям. В нашем случае удастся удержать все в тайне.
— Вы меня не поняли, Варвара Кузьминична. Почему Вы не хотите рассказывать об этом?
— Просто, это… — начала девушка бодро, вот только посреди фразы вдруг смутилась. — Это… это непорядочно, в конце концов.
— Глупости, — ответил я спокойно, без всяких эмоций. — Я застенец, чужак, которого зачем-то приняли в ваш мир. Зачем — это еще большой вопрос. Вполне вероятно, чтобы забрать дар попозже, когда шумиха вокруг меня уляжется. Поэтому я и спрашиваю, почему Вы хотите помогать чужаку?
— Какой же Вы чужак? — скороговоркой выпалила Варвара. — Его Величество Вам и титул пожаловали. Да и в общем…
— Варвара Кузьминична, возможно я действительно не самый умный человек в этом городе. Но и идиотом меня делать не надо. Вопрос предельно простой — почему Вы меня выгораживаете?
— Может потому, что Вы мне нравитесь! — выпалила она, сердитая то ли на меня, заставившего выдавить признание, то ли на себя, за подобные чувства. Правда, тут же попыталась выправить сказанное. — Само собой, как человек. Несмотря на дурное воспитание и фривольное поведение, в Вас достаточно много добродетелей, которые ценятся в приличном обществе.
— Ценятся обществом или Вами? — решил уточнить я.
— Пожалуй, на сегодня достаточно вопросов, — торопливо поднялась Варвара Кузьминична и почти бегом бросилась к двери. — Знаете ли,
Правда, взявшись за ручку, она помедлила, после чего обернулась и озорно блеснув глазами, добавила.
— Пожалуй, я знаю, как вернуть в Вас жизнь. Николай, прошу Вас, приведите себя в порядок и ожидайте вечером гостей.
И застучала каблучками по лестнице, интриганка, чтоб ее.
Она ушла, а я, помедлив, все же сел на кровати. Не могу сказать, что приход Варвары полностью исцелил меня, но он точно добавил огня в моей душе. Всю жизнь пролежать так не я не смогу. Как бы ни хотелось. Все равно придется решать проблемы и жить с последствиями своих и чужих поступков.
— Илларион! — крикнул я.
Слуга, словно только и ждавший этого последние несколько дней, вихрем взлетел наверх.
— Воды нагрей. Надо помыться.
— Сию минуту, господин. Может, еще в трактир сбегать? Наш-то того, закрылся, хозяина убили. Придется теперь в соседний.
— Нет, не хочу, — честно признался я. Но подумал, что все же надо хоть что-то поесть. — Собери чего-нибудь из того, что есть. И чай крепкий завари обязательно. С сахаром.
Я поднялся, сделал махи руками, наклоны, приседания, а после отжался. Тело реагировало на физическую экзекуцию тяжело. Всего несколько дней пролежал, а мышцы ослабли. Представляю, каково там космонавтам при длительном полете.
Сам же все думал о Варваре. Значит, нравлюсь я ей. Не показалось, стало быть.
Я еще давно заметил одну небольшую особенность между пацанами и девчонками. Называлась она «первое впечатление». Стоило посмотреть на человека совсем недолго и сразу понимаешь — нравится он тебе или нет. Не знаю как у других, у меня это работало безотказно. Потому и зацепившись первый раз взглядами с Варварой, я подумал, , что мы друг друг приглянулись. Как выясняется, не показалось.
Потому что если бы она и дальше корчила из себя ледяную королеву, то я бы бегать за ней не стал. И дело тут даже не в гордости. За всю жизнь тетя меня не сказать, чтобы многому научила. Она все время пыталась заработать на хлеб, предоставляя меня самому себе. Однако одну ее фразу я запомнил дословно: «Любить надо тех, кто любит тебя. Да и себя, по возможности, любить хорошо бы».
Поэтому я искренне не понимал тех, кто хвастался, что «добивался» своей жены три года. Да ты ее не добился, просто она в итоге устала и сдалась. Будет ли счастлива семья, где один любит, а другой снисходительно принимает ухаживания как должное? Не знаю. Мне казалось, что не очень.
К слову, совет тетя дала дельный. Правда, сама им не воспользовалась. Наверное, потому, что и себя не любила. А постоянно корила за смерть моих родителей. Внутри зачервоточила ностальгия по дому. Настоящему дому. Как там она? Сдержали ли слово разведчики? Ведь кроме меня за теть Машей и присмотреть некому.