Застенец 2
Шрифт:
– У Империи нет врагов. Лишь союзники и… партнеры.
– Хорошо, – принял я правила игры. – Значит, скажем, Империя была заинтересована в появлении Разломов на территории партнеров?
– Каждое сильное государство заинтересовано в том, чтобы ослабить соседа. Такова политика. Если только у них нет еще более сильного противника. Тогда приходится объединяться. Но знаешь, что удалось выяснить?
У меня не было никаких версий. Поэтому лучшее, что я мог сделать – промолчать.
– В 1949 году произошли сильнейшие Разломы по всему миру. На территории Российской
Я чуть не зевнул. Походило на новостную программу одного из центральных каналов. Максутов явно заметил перемену в моем настроении и слегка улыбнулся.
– Не буду тебя утомлять, но после сорок девятого года количество наших магов первого ранга выросло на одиннадцать процентов. Да и качество прочих ворожеев повысилось.
– Хотите сказать, что Разломы положительно сказываются на магах? – удивился я.
– На тех, кто выживает после них, – горько усмехнулся Максутов. – Но если грубо, то да. Маг – напоминает собой губку, а магия – воду. И проникает она через Разломы.
– Таким образом, вам было бы очень выгодно, чтобы Разломы приходили и в этот мир. Ведь так?
– До того момента, пока среди застенцев не начнут появляться маги. А они начнут, будь уверен. Рано или поздно. Среди такого количества людей это просто неизбежно.
– Тогда возникает другой вопрос. Для чего Вы рассказываете это мне, вчерашнему застенцу, которого слишком многое связывает с тем миром?
– Разве мы не можем побеседовать просто так, по-приятельски? – улыбнулся Максутов.
Игорь Вениаминович пытался казаться бодрым, веселым и чуть снисходительным. Однако у него под глазами залегли глубокие синяки, цвет лица стал серым, безжизненным, а неизменной прическе не хватало обычного лоска. Словно его подняли совсем недавно, после бурной ночи, и приказали явиться сюда.
– Мы вроде решили, что здесь нет глупцов, – пожал плечами я.
– А может, мне приказали рассказать все тебе? Такое возможно?
– Подобное мог приказать только один человек. Но и он не создает впечатление того, кто не думает о последствиях.
– Наверное, придется перенести этот разговор на следующий раз, – мягко улыбнулся Максутов. – Нам действительно пора.
Игорь Вениаминович, скорее всего, и правда не хотел разговаривать на эту тему. Однако причина окончания беседы сейчас ехала по мостовой в окружении всадников на кьярдах. И, судя по золоченой карете с вензелями, внутри нее мог сидеть только один человек.
Я оказался прав. Когда карета подъехала к границе, из нее вылез Романов. Как обычно прибавляли местные: «Долгих лет его жизни». Вблизи Император выглядел еще более величественно. Я в очередной раз подумал: как много все-таки дает высокий рост.
Со своих почти двух метров он смотрел великодушно, но вместе с тем внимательно. Будто отец многодетной семьи глядит на шалости ребятишек, готовый в любую минуту прикрикнуть, если забавы перестанут быть безобидными. Я смотрел на Императора через многочисленные спины дворян, тоже склонившись в поклоне. И никак не ожидал,
– Граф, рад, что Вы с нами, – сказал он с легкой улыбкой.
Ага, будто у меня был особый выбор.
– Отложил все свои дела, Ваше Величество, чтоб показать Вам свой мир, – сказал я. И по гневному взгляду Разумовского понял, что ляпнул что-то излишне дерзкое.
– А это хорошая идея, – воскликнул Император. После чего обернулся к гофмейстеру. – Борис Карлович, Ирмер-Куликов поедет со мной. А Вы сядьте… да вон, хоть с Игорем Вениаминовичем.
Взглядом Разумовского можно было бы разводить огонь в безвоздушном пространстве. Видимо, на ровном месте я только что нажил себе врага. Ну да, умею, практикую. С другой стороны, у нас с ним отношения как-то сразу не сложились.
– Держитесь ближе ко мне, юноша, – сказал Император. – Сначала придется потерпеть. С непривычки будет тяжело. Но потом и это пройдет. Со временем все проходит. Господа, начинайте.
Я не сразу понял, что он имел в виду. А секунд через пять, когда первая защита легла на плечи, объяснения уже и не были нужны. Окружающий мир заполнили витые формы заклинаний, часть из которых оказалась и вовсе незнакомыми.
На плечи давила небывалая тяжесть, в ушах шумела кровь, ноги гудели, голова трещала. В воздухе разлился запах магии. Я не мог объяснить его природу, но именно теперь понял, что имел в виду Будочник, когда говорил обо мне и корице. У каждого сильного мага был свой запах. Теперь, сливаясь в нечто общее, дисгармонирующее, он напоминал резкую вонь железа. Казалось, даже язык защипало. В нас сейчас в упор из «Града» можно было бить. Без всякого успеха.
Наверное, из-за множества защитных заклинаний я даже на пару сантиметров ниже стал. Так уплотнились позвонки. Император слегка морщился, но стоически переносил вынужденные меры собственной безопасности. Наконец со всем было покончено, и пограничники стали убирать кованые элементы со Стены, открывая проход. И довольно скоро нашему вниманию предстали военные с другой стороны, во главе со знакомым мне, исключительно по телевизору, министром иностранных дел Российской Федерации.
– Добрый день, Ваше Величество, – чуть поклонился он. – Лаврентьев Виктор Сергеевич. Рад, что Вы приняли наше приглашение. Господин Президент нас уже ожидает.
– Не будем заставлять его ждать, – улыбнулся Романов.
Но все же первым за Стену шагнул многочисленный Конвой. Чем была хороша нынешняя поездка – Черевин со своими людьми остался позади. То ли у него допуска не оказалось, то ли для подобного вояжа рангом не вышел.
На пересечении Мориса Тореза и Волгина нас уже ожидали несколько запряженных лошадьми цыганских карет. Тонированные высокие окна, автомобильные колеса с толстыми покрышками, и судя по просевшим рессорам, явно пуленепробиваемая кабина. Какой-нибудь спецзаказ за весьма короткий срок. Когда очень надо, да еще и тому, кому надо, у нас работать умеют. Ко всему прочему, «АвтоВАЗ» под боком. Там примерно то же самое и производят. Разве что не бронированное.