Застенец 4
Шрифт:
Замыкали шествие главы стран-союзников. Правители Востока были на удивление улыбчивы, представители Запада напротив, невероятно сосредоточены. Один из находчивых фоторепортеров даже сделал снимок, которому и название уже придумал: «Когда улыбается Китай — Америке не до смеха».
Президент РФ и премьер-министр Магического Петербурга встали за двумя трибунами, вооруженными микрофонами. Их коллеги выстроились в линию позади. Другой прыткий журналист уже метко записал в крохотном блокноте, еще не зная, куда присобачит это выражение — «шеренга странг-союзников».
— Добрый день, приветствую всех, кто находится здесь, в Самаре, и у экранов
Нефедов перевел дух. То ли набирая воздуха, то ли собираясь с мыслями. А может, хотел проследить за реакцией журналистов. После чего продолжил.
— Все мы видели, на что способны эти… твари. Многие радовались, когда Падшие уничтожили основную часть военной группировки РФ. Уничтожили за считанные минуты. Вот только не до смеха стало, когда Падшие стали появляться в других странах, неся смерть и разрушения. Бразилия, США, Нигерия, Египет, Турция, Китай, Германия. Как оказалось, Падшим не важны политические и религиозные взгляды людей, количество и вооружение стран, их географическое расположение. Позиция «моя хата с краю» больше не работает.
Мозги многих переводчиков, работающих в прямом эфире, закипели, пытаясь найти аналог слову «хата». Китайцы вспомнили про «смотреть на пожар с противоположного берега», немцы были более прямолинейны, процитировав речь президента, как «меня зовут заяц». Что получилось весьма иронично. Грузный гарант Конституции больше походил на отъевшегося медведя, нежели на испуганного грызуна.
— Мы не должны забывать про те жертвы, которые человечество принесло, чтобы прийти к нынешнему существованию. Поэтому я прошу сейчас почтить погибших в ходе иномирного вторжения минутой молчания.
Над площадью повисла тишина. Слышалось только, как флаги стран Содружества полощутся на ветру, да вдалеке работает строительная техника. Восстановление Самары, как символа главного города в мире, пережившего трагедию, продолжалось днем и ночью. Самара стала чем-то вроде мифического Феникса, возрожденного после смерти.
В уже отстроенные районы возвращались жители. Местных даже поощряли социальными выплатами на обустройство. Отчего в первую волну население Самары увеличилось в несколько раз. Правда, потом во всем разобрались, виноватых пожурили, на десяток даже показательно завели уголовные дела за мошенничество, но то, что запасная столица стала третьим по численности городе в России — являлось фактом неоспоримым..
— Благодарю вас, — прервал молчание президент. — Теперь прошу задавать ваши вопросы. Пожалуйста, вот Вы.
— Роберт Ричардс, «Скай Ньюс». Господин президент, долгое время в прессе писали, что это маги вызывают Падших. Как Вы прокомментируете это?
— Зачем комментировать откровенные глупости? Отталкивайтесь только от фактов. После уничтожения российской армии Падшие во главе с так называемым Полимархом разрушили защитную стену, убили Императора и самых сильных магов Петербурга. И только героическими усилиями выживших жителей оказались отброшены и отступили. Мне кажется, тут даже не очень умный человек может сложить два и два.
Извольский опустил глаза. Он тогда сам был подле моста, когда мальчишка, обезображенный Скверной, свел с ума Императора и убил Максутова. Конечно, ни о каком героизме там речь
Однако после непродолжительных разговоров сторон, побежденных в этой неравной войне, все пришли в логичному выводу — лучше историю немного видоизменить. Чтобы Содружество стало еще сплоченнее. И ни у кого не возникало мысли вбить клин между магами и недомами. Для этого зачистили все следы. Даже создали мемориал погибших в битве с Падшими, где, правда, лежали останки истощенных магов, убитые в противостоянии с людьми. Ну, и Максутов. Императора же поместили в такую закрытую клинику, где его не мог найти никто.
— Баудер Джамаль, Аль-Джазира, — звонким голосом обратилась к президенту девушка-переводчик, возле невысокого смуглого журналиста. — Господин президент, наших зрителей интересует, какие работы ведутся на случай нового возможного вторжения?
— Спасибо, хороший вопрос. В каждой стране Содружества сейчас организуются военные лагеря, группировки из которых способны добраться в кратчайший срок до самых больших городов. Всем известно, что именно они, как правило, становятся целью Падших. К тому же, наши магические партнеры совместно с учеными Содружества работают над артефактом под рабочим названием «Маятник» Он способен улавливать сильные магические возмущения, которые возникают как раз перед очередным Разломом.
Говорить о том, что эти самые «Маятники» до сих пор не были способны с необходимой точностью определять местонахождения источников магических возмущений, президент не стал. Кому нужны эти лишние детали?
— Шах Чаран Дайал, «НДТВ Индиа». Господин президент, какая работа сийчас ведетса с магами? Спасиба.
— Благодарю вас за хороший русский, — улыбнулся Нефедов. — Думаю, здесь мы можем предоставить слово господину премьер-министру.
— Добрый день, — сказал Извольский негромко, все еще не приноровившись к микрофонам. И подался чуть ближе, повторив. — Здравствуйте. Самое главное, что мы выделили каждому военному лагерю по несколько магов. Они займутся необходимой защитой и наблюдением за изменением магического фона. Немаловажная роль петербужцев заключается в обучении новоинициированных. В последнее время зафиксированы многочисленные случаи возникновения магических способностей у обычных людей. Со всеми работают наши преподаватели и недомские п…
— И человеческие психологи, — помог президент.
— Да, — подтвердил Извольский, чуть улыбнувшись. — В Санкт-Петербурге, Оттаве и Нью-Дели, городах, с самым большим количеством инициированных, созданы школы, помогающие начать жить с Даром. Для тех, кто хочет продолжить обучение, всегда открыты двери нашего лицея. Ну, и каждый житель Земли, волен попросту посетить наш город, чтобы познакомиться с культурой и особенностью жизни магов.
— Простите, господин президент, — вновь поднял руку индус. — Где станет жит маги после всего?
— Там, где захотят. Они же не индейцы, резерваций строить мы не будем.
Нефедов осекся, еле сдержавшись, чтобы не обернуться на президента США. Теперь приходилось взвешивать каждое слово. В Содружестве было слишком много народов, которые раньше на дух друг друга не переносили. И ныне, слепленные против воли, страхом и угрозой иномирного вторжения, они варились в общем котле.
Президент знал, что запоминается всегда последнее слово. Поэтому добавил еще кое-что, чтобы сгладить впечатление от резерваций.