Застенец
Шрифт:
Перед импровизированными воротами, в роли которых выступали деревья, стояли двое. Худой, как лист, высокий и рыжий парень с щербинкой между верхних зубов и толстый, но не менее высокий увалень, с лицом усеянным веснушками. Последний, видимо, и был пентюхом, чтобы это не значило.
Я согнулся, опершись руками на колени, и обернулся. Никого. Либо оторвался, либо незнакомец понял, что дальше меня лучше не преследовать. Фуф, можно выдохнуть.
– Благородие, случилось че? – спросил Щербатый.
– Нет, все нормально, – махнул рукой я. –
Рыжий кивнул, мол понятно. Но в его глазах я прочитал: «Какой только фигней эти аристократы не занимаются».
– А это вы здесь что, в футбол играете? – решил я сменить тему.
– Играем, – не без гордости взял в руки коричневый кожаный мяч Толстяк.
– А можно поглядеть?
– Гляди, благородие, чай не театр, платить не надо, – хмыкнул Щербатый. – От ворот разводи.
Забавно, еще минут пять назад меня пытались убить. Ладно, не убить, а серьезно покалечить. А я даже выжил, потому что создал два заклинания. Да еще каких. Одно из них вообще-то пятиранговое. Как, зачем, почему? Одни вопросы.
Теперь же я будто забыл обо всем. И все потому, что снова следил за тем, чем занимался всю жизнь. Футбол был отличным способом от дурного настроения. Когда выходишь на поле, существуешь только ты, мяч и чужие ворота.
Пацаны играли восемь на восемь. Да еще в каком-то чересчур варварском построении с одним защитником. Я вдруг запоздало понял, что в этом мире не было радио и телевидения. И футбол не стал главной спортивной религией для всех остальных. Соответственно, и не получил должного развития. Тут все просто, количество всегда переходит в качество. А если в стране всего несколько клубов, то откуда взяться Яшиным, Блохиным и Стрельцовым. Тоже касается и тактики. Интересно, они до сих пор катеначчо используют? Да блин, или его тоже не было и все играют по банальной пирамиде, когда крайние полузащитники то опускаются в оборону, то поднимаются в атаку?
На эти вопросы пацаны вряд ли могли мне ответить. Играли они в банальный дыр-дыр. Это когда вратари старались вынести подальше, а остальные пытались зацепиться за мяч. В пас почти никто не играл. Каждый старался обвести всю команду. И, конечно, ничего не получалось. К слову, играли ребята жестковато. И это без щитков. Вот в очередной раз один из них, носатый коротышка получил по ногам и хромая, отполз в сторону. На сегодня с ним все.
– Ребят, а можно с вами? Вместо него? – указал я на выбывшего.
Конечно, сейчас состояние было не самое идеальное. Будто у отбивной, которую забыли пожарить. Но я ничего не мог с собой поделать. Внутри невероятно зудело.
– Благородие, лучше не надо, – шмыгнул носом Толстяк. – А то тут так наваляют, что к папеньке побежишь жаловаться.
Остальные нестройно захихикали. Ну вот никакого уважения к дворянам, хоть крепостное право возвращай.
– У меня нет папеньки. Так что, возьмете или боитесь?
– Мы предупредили, – хмыкнул Щербатый. – Чтобы потом не жаловался.
Я кивнул, заходя в одну из команд. Хотел
Прошло всего пару минут и вот я уже бегаю среди толпы возбужденных пацанов, которые ломятся гурьбой за одним мячом.
Если говорить откровенно, скилл у меня был выше, чем у всех их вместе взятых. Все-таки всю жизнь в футбол играл. Даже в нынешнем состоянии и неудобной обуви. Но я попросился к ним, не чтобы доминировать. Мне хотелось показать другую игру, а не ту, к которой ребята привыкли.
Первые несколько раз, когда получалось отбирать мяч, я даже не пытался проходить сам. Делал пару шагов в сторону, разрывая дистанцию, находил взглядом Толстяка, который оказался в моей команде и решительно играл нападающего, а после отдавал ему пас. Передачи были хорошие, прям в ногу. И большинство тот даже принял. Пусть потом и терял мячи. Ему банально не хватало скорости и дриблинга.
А все это я делал по одной простой причине. Чтобы Толстяк привык ко мне. Стал доверять. Проблема новичков в команде всегда одна и та же – им никогда не отдают пас. Хотя бы потому, что не знают. Но когда ты немного раскроешься, вольешься в коллектив, все меняется.
И вот мне показалось, что этот момент наступил. Я легко отобрал мяч, финтом Кройфа пробросил его в сторону, а после отпасовал Толстяку.
– Обратно дай! – кричал я, обегая защитника.
И Толстяк послушался, исполняя первую и единственную стеночку в этом матче. Я вышел один на один с вратарем, уходя во фланг. А когда голкипер стал заваливаться, пяткой отпасовал на набегающего Толстяка, впечатавшего мяч в воображаемую сетку.
– Ну ты, благородие, даешь, – восхищенно выдохнул он. – А вот эту фигулину, когда бежал в одну сторону, а потом сразу в другую, как сделал?
– Покажу, – улыбнулся я, когда вокруг меня стали собираться все остальные. – Если хотите все покажу, что умею. И научу. Только у меня одно условие…
Глава 13
– Это точно здесь? – спросил я.
– А тут один синий, вашблагородие, других нет – сказал Ефим. Тот самый щербатый тип. – Если это можно назвать домом. У нас Там хлев и то краше был.
– Да и Будочника тут все знают, – поддакнул ему толстый рыжеволосый Вадим.
– Я же просил, просто Коля.
– Хорошо, вашбл… Коля, – неохотно согласился Ефим. – А тебе точно этот Будочник нужен? Просто он…
– Что? Детей ест или в крови младенцев купается? – с сомнением смотрел я на чудо архитектурной мысли.
– Нет. Сумасшедший. Вещи всякие говорит.
– Какие вещи?
– Про Его Величество, жандармов, Сенат. Да много про кого. И вроде ничего обидного, больше непонятного, однако ж с ним лишний раз никто ручкаться не хочет.
Забавно. Особенно, если выяснится, что говорит этот Будочник правду. В нынешнее время позволить себе говорить правду без каких-либо последствий может только сумасшедший.