Застрелите меня из рогатки
Шрифт:
– Да я и не собираюсь ему вредить. Сейчас искупаю. Посмотрю, что с глазками. Потом покормим. Ты иди в домик. Я тут сам. – Павел Николаевич неловко взял пёсика на руки. Все-таки тело ещё плохо слушалось. Пёсик как будто понял, что ему хотят помочь и затих.
Павел осмотрелся. У окна на стене висели грубые ножницы. То, что надо.
Он с песиком на руках вышел на крыльцо. «Не дрожи. Сейчас я тебя постригу. Потом помою. Понял?» – Павлу Николаевичу показалось, что щенок кивнул головой. Он ножницами срезал самые большие колтуны. Потом начал ровнять. Стрижка получилась так себе. Пёсик вздрагивал, но терпел. После купания оказалось, что шерсть собачки серого цвета. «Чем же тебя кормить?» – подумал Павел. Собачка извернулась и укусила его за палец, тут же слизнув капельку крови. От неожиданности Павел Николаевич уронил костлявое тельце из рук: «Паршивец, я тебя спасаю…А ты!»
– Спасибо, хозяин! – хрипловато сказал «песик». – Я тебе жизнью обязан.
Старуха
– Ты кто?
– Призванный ведьмой мелкий демон. Могу принимать разные формы. Но чаще принимаю образ собаки. Я и в своем мире был похож на собаку, только с рожками и длинным хвостом. Вернуться назад не могу. Теперь вот привязан к тебе. Ты же ведьму убил и забрал её силу. А я подсуетился и слизнул твою кровь.
– Только сначала укусил!
– Ну, а как иначе! Не привязанный призванный демон развоплощается. Дай ещё капельку, хозяин…Уж очень хочется…
– Так ты что, всё время будешь кровь сосать как вурдолак?
– Не знаю, что это за существа. Но кровь нужна твоя и только когда я сильно истощусь. А так я ем все то же, что и ты. Дай капельку, дай…Ой, щас развоплощусь – канючил демон.
– Кровь-то девчонкина – заметил Павел Николаевич.
– А сила-то твоя – ответил мелкий демон.
– Так тебе сила нужна?
– Да. Но ты пока не умеешь отдавать силу. Поэтому через кровь. Дай, хозяин!
Тебе же лучше будет. А то ты ещё долго будешь со всем разбираться. А время не ждёт. Девчонке-то через три менки будет восемнадцать…
– Что будет тогда?
– Не знаю. Но в восемнадцать можно будет открыть шкатулку, которую оставила её мать. Ключ уже почти восемнадцать лет болтается на шее Эвки.
– Понятно – протянул Павел Николаевич – что ничего не понятно! Давай рассказывай, пока девочка спит.
– Не спит она. Подслушивает. Давай, Эвка, выходи! Чего я не знаю, ты доскажешь.
– Как она доскажет? Она же немая.
– Ну ты-то её слышишь. И я слышу. И ведьма слышала. Больше никто.
Перебивая друг друга они поведали следующее: почти восемнадцать лет назад на берег моря, где расположилась деревенька рыбаков и пасечников, выбросило большой сундук. Когда раскрыли обнаружили в нём беременную женщину в богатой одежде. Она была еле жива. Через день начались роды. Родилась голосистая девчонка и слабый мальчишка. Мать прожила еще три дня. Она сняла все свои украшения – их было много на пальцах, на шее, на платье…Всё сложила в небольшую шкатулку (там ещё были какие-то бумаги) и закрыла на ключ. Ключ на шнурке, свитом из своих волос, повесила на шею новорожденной. Сказала, что снять его и открыть шкатулку сможет только сама девочка в восемнадцать лет. Что девочку зовут Эвелина,а мальчика – Пауль. Потом отдала мешочек с золотыми монетами старосте, чтобы он платил тем, кто будет детей растить. Мол, до восемнадцати лет деньги не кончатся. Потом закрыла глаза и уснула. Когда утром пришли её проведать, в комнате никого не было. Только стоял закрытый сундук. На нём в роскошных пеленках спала Эва. Мальчишка куда-то пропал. Староста отдал девочку в семью Мирка. Его жена неделей раньше родила мальчишку. Так Эвелина стала приписной сиротой. До пяти лет все было хорошо. Девчонка росла здоровая, послушная, звонкоголосая. Её все называли Звоночком. Девочка никогда не болела. А детские неприятности в виде синяков, ссадин и ушибов проходили быстрее, чем у других. Когда ей исполнилось пять мет Мирка начала приучать к домашней работе. Подмести пол, накормить птицу, помыть посуду…
В лесу, недалеко от деревни поселилась знахарка. Она немного пугала жителей : старая, нелюдимая. Но к ней исправно бегали за разными снадобьями. Особенно бабы и девки. Кто за чем. Бегала и Мирка. Раньше справная и доброжелательная постепенно становилась всё склочней и жаднее. Начала гнобить Эву. И гнать её к ведьме: мол, та научит разбираться в травах. Эва охотно бегала к Мавре. Та и правда учила девочку. А в один из дней Эва вдруг не смогла произнести ни одного слова. Только шевелила губами. Голос пропал напрочь.
Тут рассказчики замолчали. Эва просто не знала, что ещё рассказывать, а Жучок, этот мелкий демон, боялся, что Павел Николаевич, услышав продолжение, убьет его как убил ведьму.
– Давай, колись, жучара, что было дальше.
– Чем колоться? – испуганно мямлил Жучок – зачем колоться, я и так всё расскажу. Только не убивай, хозяин!
– Да не боись! Не трону. Солдат ребёнка не обидит! Слушай, ты можешь разговаривать не в моей голове, а вслух?
– Ребёнка…Да я старше тебя раз в сто! – мелкий демон подернулся дымкой и обернулся невысоким подростком с блондинистыми патлами, длинным носом и карими глазами. – Хвост не прячется – виновато пожал плечами.
– Жука! – завизжала Эва – всегда ходи так! Какой ты миленький! – Павел Николаевич почувствовал, как его руки обняли подростка и прижали к немаленькой груди. Ощущения были непередаваемыми!
Глава 3
Павел
«Странно. Откуда знаю?» – мельком подумал и сказал – Да не трясись ты так, Жука. Продолжай.
– Хозяин, прости – жалобно проблеял мелкий демон. – Не сердись на меня. Я не мог сопротивляться приказам ведьмы. Твои тоже не смогу. Не убивай!
– Меньше жалоб! Давай рассказывай.
Рассказ Жуки поверг Павла Николаевича в гнев, а Эвелину довёл до слёз.
Ведьма Мавра была не ведьмой, а темной магиней. И звали её Гонзеллой ди Мауриди. Лет её было хорошо за триста. Маги вообще очень долго живут В тёмном искусстве она была очень сильной. Но особенно любила магию на крови. Магия крови была запрещена повсеместно. Потому, что требовала жертвоприношений, в том числе и человеческих. Гонзелле ди Мауриди было плевать на запреты. За её спиной всегда был папочка, до одури любивший единственную дочь. Папочкой был Главный маг самого большого королевства Сиберия, входившего в империю Аскаделия. Как водится, денег и власти много не бывает…Папочка сделал большую ошибку, когда не пресёк шевеление чернокнижников по смене династии королей Сиберии, а вляпался в эту авантюру по самое нехочу! Вскоре мятежникам уже было шевелить нечем – без головы особо не пошевелишься. Папаша многому научил свою способную дочь. В том числе менять личины и тела. Перед началом мятежа предусмотрительно спрятал её в теле сиротки Либеллы из захудалого рода баронов Тиберионов и устроил в Академию темной магии. Наказал не высовываться, в случае провала мятежников и жить дальше по своему разумению. Дочурка узнала о казни отца и других зачинщиков. Озлобилась, но сидела на попе ровно, пока не закончила Академию. Получив диплом, ушла в свободное плавание. Знаний, полученных в Академии и папочкиного багажа хватило, чтобы подняться достаточно высоко. Но она замахнулась на сыночка второго советника императора Аскадиона. Мальчик был хорош собою, маг четырёх стихий. Было маленькое «но» – он трепетно любил свою кузину леди Ани. Она отвечала ему тем же. Уже была помолвка. Дело шло к свадьбе. Посчитав это обстоятельство лишь маленькой заминкой, Гонзелла решила поменяться с ней телами. Но что-то пошло не так! Она приволокла девушку на ритуал. Однако усыпить не смогла…Тогда она просто шарахнула её по голове. Девчонка потеряла сознание, а из открывшегося портала вывалился предмет интереса Гонзеллы и сразу долбанул её заклинанием «Воздушный кулак» такой силы, что магиню снесло с ног. Когда она очухалась, то была связана магическими путами и находилась в камере подземелья. Допрос длился недолго. Жалосливая невеста упросила мага не омрачать начало совместной жизни убийством, поэтому Гонзеллу запечатали на десять лет и порталом выбросили в соседнее государство. При этом магически запретили появляться в Сиберии навсегда. Десять лет запечатывания магии не прошли бесследно. Гонзелла теперь ненавидела всех. Еще бы. От почти королевского существования до мойщицы посуды в таверне…Когда печать исчезла, магиня призвала демона. Хотела могущественного, но сил хватило только на мелкого Жуку. Тогда и выяснилось, что печать была с подвохом: полностью силу не возвращала! Так и прошли почти триста лет. Таскалась из тела в тело, жила на окраинах, побывала и баронессой и графиней. Отовсюду ей приходилось бежать – слишком много бед она творила. Последние лет двадцать Гонзелла жила возле этой деревни. Лечила травами, слегка магичила. Потом на берег выбросило сундук с беременной женщиной. Приняла у неё роды и уцепилась за новорожденную малютку. Лет до шести просто наблюдала за ней, потом стала привечать… Она поняла, что у девочки огромный потенциал. Но до восемнадцати лет он не откроется. Стала приручать её к себе, учить распознавать травы, варить зелья. А чтобы девчонка не болтала, лишила её голоса. Сама копила силы для проведения ритуала обмена тел. У неё почти получилось. Но тут произошло то, что произошло. В тело Эвалины принесло Павла Николаевича. Он убил магичку и забрал силу. Что теперь будет дальше Жука не знал.
– Можно ли восстановить голос Эвалины – спросил Павел Николаевич.
– Можно – ответил Жука – в подполе стоит сундучок. Там книги Гонзеллы и разные зелья. Надо только найти какое из них пригодится. Теперь, хозяин, тебе придется магичить.
– Как магичить? Я ничего не знаю и не умею. Там, где я жил магии нет.
– Научишься. У нас есть три менки для этого. Надо только открыть сундучок и уничтожить сторожа. Я научу тебя как это сделать. Пойдем в подпол и принесём все нужное.
Они спустились в подпол. Когда вошли, под потолком зажглись осветительные шары. Это была настоящая лаборатория. На полках стояли колбы и склянки. На столе стояло что-то напоминающее самогонный аппарат. Было чисто и сухо. Небольшой сундучок стоял в углу. Павел Николаевич приказал Эвалине спрятаться в домик и не высовываться, пока не позовёт.