Застрянец
Шрифт:
Привык к его болтовне только часам к пяти. Заснул. И проспал до обеда. Проснулся, выпил кофе, сделал зарядку, сходил на завтрак, потом массаж... Ага, джакузи и спа.
Поспать дали всего полтора часа, подняли, потащили на площадь. Там уже народ шумел. И не спится придуркам. Семь утра, а все уже на ногах.
Да и король, конечно, в очередной раз доказал, что с мозгами у него всё плохо. Ну кто такое шоу поутру закатывает?! Прайм-тайм — часов двадцать. Когда все с работы придут, пиво откроют, на диваны усядутся пред телеком...
Хотя и так немало собралось. Тоже можно понять. Захочешь финал чемпионата мира посмотреть и в пять утра встанешь, и с работы отпросишься.
Повели меня, значит, через толпу. Вижу в руках у людей помидоры. То ли народ не проснулся ещё, то ли стражу испугались запачкать, но до помоста я добрался чистеньким. Ну как чистеньким. Весь в кровище харва, остатках еды с королевского стола, с дыркой в боку. Но без помидоров!
На отдельной возвышенности король сидел, рядом с ним — рыцари, а за спиной Мясник с Прокофием трутся. Вот ведь черти, а! Всю эту кашу сами заварили, а теперь из первых рядов смотрят, как меня невиновного казнят!
Какой-то балбес в рясе с небоскрёбом на голове речь толкает:
— Мы собрались сегодня…
Бла-бла-бла…
— Поручением его величества лишить Глинского Максимилиана статуса владельца земель Виктомска…
Бла-бла-бла…
— …подозревается в заговоре с целью убийства короля…
Я, что ли?!
— Эй, вы совсем берега попутали?! Я же своими руками!.. Ауч!
Палач ткнул меня в бок алебардой.
— …простолюдин Глинский Максимилиан приговаривается к смерти через отрубание головы!
Тамада речь закончил и посмотрел на толпу. Народ вспышку профукал, забыли похлопать. Не проснулись ещё.
Палач стоит, рукоятку алебарды наяривает, маску напялил. Тоже мне, зорро хренов. Я ему в глаза посмотрел, а он отвернулся.
— Чего глаза отводишь?!
— Тихо!
Ха! Ещё и голос поменял. Ну идиот. Все и так знают, что это кочегар из доков. По будням уголёк в печи подкидывает, а по выходным головы рубит.
— Я знаю, что это ты, Борис!
— Не я.
— Ты, ты!
Палач чуть отошёл и маску поправил. Глазки забегали.
— Ничего не знаю!
— Не советую я тебе голову мою рубить! Я же великий мафиози и заговорщик, который покусился на самого короля. Мои люди повсюду. Они к тебе в доки уже завтра придут и алебарду твою по самую рукоятку в задницу затолкают.
Сбоку подскочил стражник короля, схватил меня за шиворот и положил на колодку:
— Замолчи!
Не сработало. Хотя вот ручки у Бориса-палача затряслись. Впрочем, задним умом я подумал, что палача из себя лучше не выводить. А вдруг мимо рубанёт? Или не с первого раза отрубит? Буду лежать со сплюснутой или наполовину отрубленной головой… О боже!
— Я пошутил Борька! Не переживай! Всё путём!
— А?!
— Руби, говорю,
— Спасибо, — пробормотал тот и улыбнулся. — Вам тоже.
— Мне уже не надо.
Палач пожал плечам. Сожалеет. Эх… хороший человек…
Поставили меня, значит, в позу буквы «Г». Стою, смотрю. Красота-а-а-а… В первом ряду все мои: Архип, Крис, Седой, Конфуз. Значит, никого, кроме меня, не схватили. Это хорошо.
Тут Архип достаёт пистолет и дулом к голове прикладывает. Мол: «давай я тебе в башку шмальну!».
Ишь какой добрый!
Нет, понятно, что он фокус с дымом хотел повторить. Но куда мне прятаться?! Некуда. Помост снизу пустой, канализационных люков нету. Если и улечу, то на пару метров, а вокруг площадь. Достанут и обратно заведут. Да и рану в боку. Плоховато мне за ночь стало.
— ПРИКАЗЫВАЮ КАЗНИТЬ! — прокричал король и голову задрал.
Вот же бестолковый… Сейчас Прокофий с Мясником его убедят, что это они ему жизнь спасли. Там необязательно, чтобы поступки со словами сходились. Правда для короля — это любые слова, но главное, чтобы через слово задницу лизали.
— Вот и настал твой час, уродец! Ах-ха-ха-ха! — прокричал в голове Мещерский.
Борька смахнул слезу, занёс алебарду… И тут помидор ему в ухо — ху*к!
— Эй!
Он скинул остатки, повторил упражнение. Ещё один — бам! Прямо в глаз!
А потом, как полетят…
Народ всколыхнулся и давай помидоры швырять. Орут, ногами топают, кричат… Я ничего разобрать не могу, у меня в башке Мещерский ржёт:
— Ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!
Сквозь его гогот прорываются отдельные возгласы народа:
— …Глинский!... помиловать! …спас нас! …самый честный человек! …худо без него!
Мещерский вдруг притих, а на площади повисло громогласное:
— ГЛИН-СКИЙ! ГЛИН-СКИЙ! ГЛИН-СКИЙ! ГЛИН-СКИЙ!
— Да как же это…, — пробормотал голос в голове.
А я и сам не знаю. Вот они стоят все озлобленные, на короля кричат, ногами топают, помидоры кидают. Из-за меня, что ли?
— Руби! — приказывает рыцарь.
Палач голову почесал и бросил алебарду на землю:
— Не буду! Господин Глинский — хороший человек!
— Тогда я сам!
Рыцарь подскочил, алебарду схватил, занёс… Я смотрю, а народ с катушек съехал. Как в войне миров, где зомби по стене друг другу по головам взбирались, чтобы мозгов человеческих отведать. Так и передо мной. Людская волна буквально вплыла на помост и смыла нафиг рыцаря. Я только и видел его прощальный блеск в море людей.
Как бы ни заигрались… Ни сожрали…
— Нарушение приказа короля! — кричит тамада. — Зреет бунт! Рыцари! Приказываю!..
Король тамаду за ворот одёрнул и к себе подтянул. То-то же! Ссыкотно стало! Десятки тысяч людей до такой степени раскачались, что сейчас не только рыцарей, но и короля разденут!