Застрявший в «Возрождении»
Шрифт:
— Лучше ими в городе не светить, — сразу предупредила нас Двойка. — У желтопузиков там полно своих людей. Если они вынюхают, что мы причастны к этому погрому, нас на части порвут.
— А что думаешь насчёт подарка? — спросил я у опытной соратницы.
— Дворянам не стоит доверять, — поморщилась она. — Только боюсь, что у нас нет другого выхода. Если имперцы решили всерьёз посраться с выходцами с севера, то переться в другой город не имеет смысла. Нас и там на кол посадят. Если только сразу в Пограничье, в обход Гиблых Земель…
— Нет, — отринул я её предложение. — Нам
— Я слышал, что далеко на юге есть поселения тех-охотников, — поделился Хруст. — Наш принц отправил туда разведчиков, чтобы наметили дорогу для каравана, но никто оттуда не вернулся.
— И мы не вернёмся, — уверенно заявила бывшая наёмница. — Рановато нам туда соваться. Чудо, что мы хотя б сюда добрались. Хотя до города ещё сначала дойти нужно…
Наша скорость заметно упала, но близость цели придавала сил. Да и песок заметно укрупнился, больше походя на каменную крошку, так что двигаться по ней выходило гораздо комфортнее. Барханы теперь напоминали настоящие холмы, а не застывшие оранжевые волны. Зато стало больше пыли, поднимающейся от малейшего ветерка.
За всё время мы сделали лишь один короткий привал, чтобы наскоро перекусить. И вот, через четыре часа впереди показалась тёмная полоса, редко выделяющаяся на оранжево-жёлтом фоне. Песок за это время уже превратился в мелкую щебёнку, хрустевшую под ногами.
Чуть позже дрожащая из-за жары полоса стала шире, превратившись в огромную крепостную стену, а над ней стали проступать очертания ветряков. Всё-таки добрались, хотя поначалу никто не верил…
Стоат по здешним меркам — довольно крупный город. Перепись в нём, разумеется, никто не проводил, но по прикидкам Двойки здесь проживало около пятнадцати тысяч. Прямо мегаполис, ага. Ну а столица, где восседал сам император, вроде бы насчитывала больше тридцати тысяч душ. Прямо как в российском Великом Устюге, откуда каждый новый год прилетает добрый Дедушка Мороз.
Чем ближе мы подходили, тем больше новых деталей открывалось взгляду. Помимо ветряков над стеной возвышались стены нескольких башен. А ещё в низинах неожиданно стала попадаться растительность — какие-то сухонькие кустики, по типу саксаула. В самом же городе стояло много деревьев и прочей зелени, что было отлично видно на спутниковых снимках. Явный признак близкого залегания грунтовых вод. Как я и полагал, Стоат располагался на месте одного из немногочисленных оазисов Великой Пустыни.
Однажды нам повстречалась небольшая отара коз, за которой приглядывали четверо бородатых аборигенов с арбалетами. Приближаться к вооружённым пастухам мы не стали, пройдя мимо. Город уже перекрыл порядочную часть горизонта, так что с направлением проблем не было. А молоко для Лиффии мы и на местном рынке можем купить.
Защитный периметр, высотой с пятиэтажный дом, выглядел со спутника, как расплющенная медуза, иногда прерываясь смотровыми башнями. Ворот оказалось целых четыре штуки, ориентированных по сторонам света. Мы направились к ближайшим — северным. Будь у нас подходящая одежда, можно было попробовать заложить крюк и выйти к городу с дрогой
Как же не вовремя случилось это дебильное обострение…
Раньше путников из дальних земель пускали без проблем. Союзные города на том и стояли, что заявиться сюда мог кто угодно, кроме представителей самых одиозных группировок. Да и те преспокойно просачивались, накинув на себя чужую шкуру. Те же мятежники с отщепенцами могли здесь свободно затариваться. Основа могущества Союзной империи — это развитая торговая экономика, и сейчас руководители умышленно вставляли себе палки в колёса.
Видимо, на то есть веская причина.
Ворота представляли собой классический защитный буфер, перед которым дежурил взвод стражников в тяжёлой броне. Они проверяли входящих и заодно прикрывали собой вход. Даже в случае резкого нападения их достаточно, чтобы на несколько секунд сдержать даже крупную толпу. А там уже решётки с обоих концов захлопнутся, и нападавшим останется лишь ждать только арбалетного болта в лицо. Стрелковых бойниц на стене было в избытке — это не дырявый периметр аванпоста мятежников, по которому запросто гуляли посторонние.
Стоило нам показаться на вытоптанной дороге, как воины заметно напряглись. Запекаться в собственном соку на такой жаре не способствует хорошему настроению, так что на радушный приём рассчитывать не стоило. Хотя бы стрелять не начали, и то хорошо.
— Стоять! — рявкнул один из стражей, когда до первых ворот оставалась пара десятков шагов.
Нас обступили со всех сторон с обнажённым оружием в руках. Всё те же катаны на древке, а у парочки при себе имелись длинные мечи, вроде того, что сломал Хруст в древней библиотеке. Воины только и ждали повода, чтобы пустить это всё в ход, так что я поспешил предъявить кольцо и попросить аудиенции с местным защитником правопорядка.
— Дай сюда!
Я, может, и новичок в этом мире, но совсем не дурак. Отдавать какому-то непонятному имперцу единственную вещь, способную нас спасти? Раскатал губу. Поэтому украшением он мог любоваться лишь на моём пальце, сжатом в кулаке. На всякий случай.
Такая мера предосторожности привела его в бешенство, и он врезал мне тыльной стороной латной перчатки. Я мог бы попытаться отскочить, да некуда — мы стояли спина к спине, окружённые ощетинившейся оружием стражей. Так что пришлось принимать удар собственным лицом, отчего голова едва не отделилась от тела. Но кулак я не разжал, продолжая демонстрировать кольцо. Хотя очень хотелось впечатать его в торчащий из-под шлема подбородок.
— Сам напросился, окранов выродок!
Хмырь потянулся к кинжалу на поясе, но тут к нам подскочил ещё один самурай, только в пластинчатой броне. Явно легче и уязвимей, чем у коллег, зато выкрашенной в стильный чёрно-красный цвет. На солнцепёке в такой свариться, как нехрен делать.
Новоприбывший тщательно осмотрел кольцо на моей руке, после чего повернулся к агрессивному коллеге.
— Эти люди пойдут со мной, Хук. Ты знаешь правила.
— Ещё чего! — прорычал тот. — Разуй глаза, это ж северяне! У нас приказ брать всех, кто припёрся оттуда.