Заступник. Твари третьего круга

Свобода Арина

Он замолчал. Ник чувствовал, как его начинает трясти.

— Это не дар — проклятье! — сказал Дугал. — Тогда я решил — пусть каждый сам отвечает за свои грехи. Кто я такой, чтобы решать за других? Да и надо ли? Разве не должен каждый человек получить по заслугам, чтобы впредь, прежде чем причинить кому-то вред, задуматься — не вернется ли к тебе зло в десять раз больше и страшнее?

Я отрекся от дара! Отрекся от прежней жизни и ушел в лес, чтобы не видеть людей и не испытывать дьявольского искушения. Это было как раз в ту пору, когда ты родился, Ник. Я сохранил

лишь малую толику этой силы. Большая перешла к тебе. Один бы я сюда не сунулся. Моих сил не хватит, чтобы с ними справиться. Я и в город-то перебрался, когда твари выжили меня из леса.

— Вы хотите сказать, что эта аномалия… Что это все я натворил? Все эти чудовища появились, потому что я прогонял сны?

Дугал кивнул:

— Так и есть. Они и есть темные сны, оставшиеся в нашем мире. Страхи, болезненная совесть, чувство вины. Чем чаще ты освобождал людей от наказания, тем реальнее они становились.

— Но почему?

— Кто-то должен расплатиться за грехи, кто-то должен пострадать. На этом стоит наш мир. Человек должен отвечать за свои деяния.

— Это их призраки! Фолка и его друзей. Это они виноваты! Я даже представить не мог, сколько они натворили.

— Ник, ты не позволил им оплатить долги. Ты выпустил тварей на свободу. Поэтому и расправляться с ними придется тебе. Пришло время стать настоящим мужчиной. А мужчина — это тот, кто может признать свои ошибки и помочь себе и тем, кто рядом.

Ник потрясенно молчал. Неужели это правда? Все из-за него? Так вот почему там, в лесу, он встретил призрак отца! Неужели? Значит, Фолк и его…

Он рванул шарф на шее. Вечный Отец, почему тут так душно? Воздуха!..

Ник выскочил из укрытия в темноту. Лес, живущий своей жизнью, затаился, внимательно следя за человеком желтыми призрачными глазами.

Лучше бы твари разорвали его на куски!

Ник упал на колени. Колючий ветер хлестал по щекам. Слезы превращались в ледяные дорожки, царапающие кожу.

Дугал встал рядом и, легко подняв его на ноги, встряхнул.

— Хватит убегать. Не бойся, одного я тебя не оставлю. Подсоблю, покажу местечко, откуда эта шушера лезет. Там, вроде как, гнездовище их. Нас двоих они точно не тронут, главное, держаться рядом. Понял?

Глава 6

Темный смеялся над ним. Скалил выщербленные зубья оград, сводил с ума навязчивым шепотом: «Не найдеш-ш-шь… Сгинеш-ш-шь… Пропадеш-ш-шь…»

Грай метнулся за очередной тенью, скользнувшей между домами, — спасибо Нику, а то так и топтался бы на одном месте. Тень дрогнула и слилась с трухлявым стволом. Грай от души врезал кулаком по стене дома — к этой парадной он выходил уже в четвертый раз! Темный играл с ним, как кошка с мышкой.

Нужно обмануть его! Заставить играть по своим правилам! Грай стиснул зубы, кожей ощущая, как утекают драгоценные секунды. Думать! Что там болтал Ники? Про материализацию, про мир, созданный мыслями… Стоп!

Он закрыл глаза и вызвал в памяти образ Ланки. Каким запомнил его перед тем, как мутный раствор «Темного коктейля» побежал по тонкой пластиковой

трубке — из капельницы в вену… Ланка спала. Лишь тонкий серый налет, почти неразличимый в неярком свете ночника, выдавал истинную природу этого сна. Грай сжал безвольные тонкие пальцы. «Когда тебя отключать?» — хрипло спросил Ивар. «Не надо, — отозвался Грай. — Я вернусь вместе с ней…»

Что-то приятно щекотало кожу на груди. Точно приложили пятак, нагретый на печке. Грай скользнул рукой под рубашку и чуть не вскрикнул от радости. Зеленый камешек! Тот самый, который Ланка надела ему на шею. Ему еще ни разу это не удавалось. Насколько проще было бы коротать здесь часы с розовым плеером Марисы. Но Темный не впускал в себя вещи. Никогда. Даже одежда здесь была у всех одинаковой — бесформенные рубища.

Камешек должен помочь. Ведь что-то произошло там, в храме, когда они прикоснулись руками к большому каменному яйцу. Их души переплелись навсегда. Навечно. И амулеты даны им не просто так. Только Лана свой потеряла, когда ее тащили эти уроды.

Грай сжал камешек в руке. Думай о ней, вспоминай! Тугие завитки волос у шеи, вздернутый нос, печальные серые глаза. Амулет нагрелся. Грай стиснул зубы, чтобы не выронить его. И вдруг камешек взорвался в ладони, разлетелся на миллиарды раскаленных осколков. Грай закричал от боли, уже зная — получилось!

Она стояла рядом и смотрела куда-то вдаль.

— Лана, — осторожно позвал Грай.

Никакой реакции. Тогда Грай бережно коснулся пальцами ее щеки и слегка надавил, заставляя повернуться лицом к себе. Глаза ее были пусты — два мертвых черных водоворота.

— Лана!

Он прижал к себе несопротивляющуюся фигурку, обнял, надеясь спрятать, отогреть… Она не пыталась вырваться, но и не отвечала на объятия, похожая на куклу, у которой кончился завод.

— Потерпи, милая…

Она впервые взглянула прямо ему в лицо. Бескровные губы слабо шевельнулись:

— Папа был прав…

— Нет! Я все исправлю! — он торопился, заполнял словами бездонную пропасть, раскинувшуюся между ними: — Я клянусь тебе — все будет хорошо, слышишь?! Ты только потерпи немножко!

— Ничего не получится.

— Нам просто нужно дождаться Ника. Он вытащит тебя отсюда, обязательно вытащит! Слышишь?!

— Мне надо идти. Только что-то мешает… Держит.

— Ты должна остаться со мной.

— Зачем? Так тяжело…

Ланка выскользнула из кольца его рук — как бесплотное облако, сколько ни пытайся удержать, не получится — и не спеша пошла прочь.

— Лана!

Грай догнал ее, загородил дорогу. Пустой взгляд был направлен куда-то поверх его плеча. Лицо — застывшая гипсовая маска.

— Лана…

— Опять этот старик. Что ему нужно от меня?

В ее голосе не было страха, лишь усталое недоумение. Грай обернулся.

Элин вытянул вперед костлявые руки и, широко разевая рот, завыл:

— Зачем ты это сделала-а-а?.. Не будет тебе покоя-а-а…

Грай отшатнулся. Проклятье! Про Элина он и не подумал.

— Отвали от нее, старый хрен! Она ни при чем! Это я тебя отравил! Оставь ее в покое!