Затаившаяся змея
Шрифт:
— Вы собираетесь его разоблачить, да, мастер Криспин? Чтобы он получил по заслугам?
— О да, Джек. Собираюсь. Но не только его. Я хочу поймать человека, который его нанял.
Джек снова оглянулся на стрелы.
— Как вы думаете, почему он застрелил того французского курьера? Из-за Тернового венца?
— Нет. У него было достаточно возможностей забрать Венец. Он убил того человека, как пытался убить и меня. Но почему, я пока не знаю.
Какое-то время они оба молчали. И только когда Криспин второй раз вынырнул из сна —
Когда он пошевелился, сползло одеяло, которым он был тщательно укрыт до подбородка. Криспин распрямил спину, затекшую в неудобной позе на подоконнике, но в остальном чувствовал себя отдохнувшим. Джек сидел на табурете у огня, на коленях у него лежал котарди Криспина, и мальчик чинил его, ставя на плечо заплатку. Когда Криспин громко зевнул, Джек поднял глаза и улыбнулся:
— Утро доброе, сэр. Тут каша на огне. Подать вам?
Джек привстал, но Криспин знаком велел ему сидеть.
— Джек, почему ты меня не разбудил?
— Не помню, когда вы в последний раз так хорошо спали.
— Я тоже.
Захватив со стола миску со вчерашним ужином, Криспин подошел к очагу и вывалил остывшую еду в огонь. Положил себе густой ячменной каши с репой и горохом и, стоя спиной к огню в одной ночной рубашке, жадно принялся за еду.
Горячо, сытно и даже вкусно.
— Хорошо получилось, — с набитым ртом похвалил он Джека.
Парнишка кивнул и улыбнулся. Потом показал починенный котарди, чтобы Криспин принял работу.
— Тут уже заплатка на заплатке, ставить некуда, мастер Криспин, но зато и дырки от стрелы больше нет.
— Спасибо, Джек. Ты делаешь для меня больше, чем я заслуживаю. Мне действительно жаль, что я не могу платить тебе как следует.
Джек покраснел и, чтобы скрыть это, склонил голову, счищая кровь вокруг заплаты.
— Для такого, как я, вполне достаточно пищи и крона, так что не волнуйтесь.
Криспин доел, надел чистые брэ [18] и чулки и взял из рук Джека нагретый котарди. Надел его и застегнул — начав снизу и до ворота — на все двадцать три пуговицы. Было время, когда нижние тринадцать пуговиц он оставлял незастегнутыми, чтобы садиться в седло, но теперь коня у него не имелось.
18
Короткие штаны в эпоху Средневековья.
Джек подал Криспину пояс с кинжалом, и сыщик обернул его вокруг бедер, застегнул пряжку. По привычке хлопнул по ножнам, взял со стола стрелы и сунул за пояс.
— Куда вы сейчас, хозяин?
— Я должен пойти к мастеру, который изготовляет стрелы, к человеку, который сделал именно эти стрелы. Он скажет мне, для кого их изготовил. Это и обличит Майлза.
— А как же стрельбы? Разве король не приказал ежедневно упражняться в стрельбе из лука?
—
Послышались крики. Раздался топот — кто-то бежал по улице, несмотря на раннее утро. Кристин посмотрел на озадаченного Джека. Рыночные колокола еще не звонили. Криспин знал, что до их перезвона магазины должны оставаться закрытыми, но этот крик не запрещал открывать рынки.
Криспин метнулся к окошку, выходящему на улицу, и откинул ставень. По улице внизу пробежал и исчез в соседнем переулке мальчик. Мясники медленно выходили из своих лавок на немощеную улицу.
— Эй! — окликнул Криспин одного из мужчин, стоявшего перед сточной канавой, по которой, завихряясь, текла вчерашняя кровь. — Мастер Дикон!
— А? — Дикон поднял голову, заметил Криспина и показал на него пальцем.
— Что происходит, мастер Дикон? Что за крики?
— Да этот мальчишка, — ответил Дикон, указывая вслед пареньку, — сказал, что на сегодня всякая работа запрещается.
— Запрещается на сегодня? А с чего вдруг?
— Он сказал, что было покушение на жизнь короля и его величество укрылся в Вестминстере.
Глава 10
Путь Криспина лежал в «Кабаний клык», закрыт он или нет. Криспин знал, что Гилберт его впустит.
Джек упросил оставить его дома. Криспин понимал его состояние: парень слегка напуган и в растерянности не знает, что предпринять. Джек проведет день за уборкой их маленькой комнаты, и Криспина это устроило.
Улицы были непривычно пусты. Торговцы стояли в дверях своих лавок, бессильно глядя по сторонам. Группка философов собралась у жаровни и, качая головами, обсуждала новость. Невысокий мужчина с залысинами отирался возле их кружка. Когда собеседники начали горячиться, он подошел поближе.
— Ленни! — позвал Криспин коротышку.
Тот ругнулся, изо рта у него вырвалось облачко пара. Мужчины мельком взглянули на Ленни, но этого хватило: он перестал быть невидимкой.
Ленни трусцой подбежал к Криспину, покачивая головой, которую обыкновенно втягивал в плечи, совсем как стервятник. Криспин предполагал, что привычку эту он приобрел от долгого сидения в тюремных камерах.
— И зачем это вы мне всю игру испортили, мастер Криспин?
— Ты же не хочешь снова оказаться в тюрьме, а, Ленни? На этот раз ты мог наверняка лишиться руки.
— Вы же не упрячете старика Ленни снова за решетку, добрый господин? Неужто, трех раз недостаточно?
— Так пусть четвертого не будет. Вряд ли получится заморочить шерифу голову настолько, чтобы он не отнял у тебя в наказание руку. Тебе мало потери уха?
Ленни потер шрам на месте ушной раковины, прикрытый длинными тонкими волосами.
— А как такому человеку, как я, зарабатывать себе на жизнь, я вас спрошу? Я почти ни на что не годен, и это правда.
— Бери пример с меня. Ведь я все же нашел себе новое ремесло.