Затаившаяся змея
Шрифт:
Майлз сморщился. Он оглянулся на арку, где скоро должны были появиться люди герцога. Капли пота блестели на его лице, туника от пота потемнела. Судорожно хватая ртом воздух, Майлз посмотрел Криспину прямо в глаза.
— Вот почему.
Зубами он стащил кожаную перчатку сначала с одной руки, потом с другой. Бросил перчатки к ногам Криспина.
Криспин посмотрел.
У Майлза были только большие и два последних пальца. Указательный и средний отсутствовали на обеих руках.
Глава 26
—
Криспин присмотрелся к перчаткам. Да, теперь он видел. Нужные пальцы перчаток были искусно набиты, чтобы никто ни о чем не догадался. И если бы Майлз постоянно ходил в перчатках, что он и делал, то никто не узнал бы. Никто и не узнал.
Криспин ногой подвинул перчатки к Майлзу, но тот на них и не взглянул.
— Значит, ты не сам стрелял, а кого-то нанял.
— Нет.
— Тогда откуда тебя знают французские курьеры? Не отрицай этого. Я уже знаю, что им ты знаком.
Майлз понял, что попал в ловушку. Криспин прочел это по его лицу. Вот-вот должны были появиться люди Ланкастера. Майлз снова глянул на пустой арочный проход.
— Чем больше ты расскажешь мне сейчас, тем меньше пыток придется тебе терпеть.
Майлз вытер рот искалеченной рукой.
— После… после того как меня схватили, я приложил все усилия, чтобы оказаться при французском дворе. Тут-то и пригодились деньги Ланкастера. Я мог припеваючи жить на английские деньги и в то же время служить королю Франции.
— Ты — четвертый курьер.
С раздраженным ворчанием Майлз покачал головой.
— А ты очень хитрый, Гест. Как ты узнал?
— Их товарищ ни разу не появился. Когда они увидели тебя, то удивились — возможно, не ожидая встретить здесь. Я лишь сделал вывод из очевидного. Но вопрос остается. Почему ты заставил курьеров дожидаться тебя в «Голове короля»? Если ты так уж невиновен, зачем ты плел какую-то интригу? Кто приказал тебе привести их туда?
— Я должен был предупредить их. — Майлзу явно было не по себе — он прикусил нижнюю губу. — Они должны были не сразу явиться ко двору короля.
— Чтобы дать убийце время осуществить задуманное.
Майлз продолжал кусать губу. Кинул взгляд в сторону арки. Не глядя на Криспина, кивнул.
— Кто, Майлз? Кто велел тебе это сделать?
— Я… я не могу сказать.
— Не можешь или не хочешь?
Тогда Майлз поднял глаза, в которых читался слабый вызов.
— Ну, не хочу.
Криспин сузил глаза и уже занес кулак, но решил, что это не стоит разбитых костяшек пальцев.
— Когда стало ясно, что Ланкастеру больше нет до меня дела, — сказал Майлз, снова оглядываясь через плечо на арочный проем, — мне пришлось строить другие планы. При французском
— Ты настоящий сукин сын, Майлз. Никогда не встречал большего негодяя. Ты очень низко ценишь свою честь.
— Я ее вообще ни во что не ставлю. Что мне дала эта честь?
Внезапно Криспину вспомнились слова Гилберта — он говорил то же самое. Что честь дала Криспину? Но Криспину не требовалось ставить это под сомнение, как, похоже, делали другие. Он не понимал таких, как Майлз. Дворянину с рождения прививали понятие бескомпромиссной честности. Это было столь же естественно, как дышать. Во всяком случае, Криспин всегда так считал.
— А как же самоуважение? — горячась, спросил Криспин. — А как же достоинство, гордость, благородство? Наша честь — это мы сами. Это мы и есть.
Майлз нервно засмеялся.
— И это говоришь ты. Ты, у которого не осталось ни крупицы чести.
— У меня гораздо больше чести, чем когда-либо было у тебя, мастер Алейн. Ты даже не понимаешь, о чем речь.
— Я понимаю золото. Вот это я понимаю. И понимаю соглашение при взаимных уступках. Я украл у Ланкастера стрелы, чтобы увереннее чувствовать себя при переговорах, но затем какой-то негодяй стащил их у меня. А затем где, по-твоему, я вижу их в следующий раз? А? Не при английском дворе. Не то, что ты подумал.
Криспин стиснул раненое плечо. Это не помогло. Снова накатила дурнота. Криспин понимал, что это следствие потери крови и изнеможения. Он снова посмотрел на арку. Люди Ланкастера явно не торопились.
— Ну и где же, если уж ты так хочешь мне сказать?
— Семь лет назад: В шеях двух французских дворян. Они, похоже, поддерживали договор с Англией, и это очень обеспокоило короля.
— Какого короля?
— Французского, разумеется. Они поддерживали договор с Англией против воли своего суверена. Наемный убийца их убрал. Вообрази мою досаду, когда я понял, что это мои славные английские стрелы. Вот зачем их украли. Во всяком случае, я так подумал. Поскольку стрелы английские, вина падет на Англию, если кто-нибудь удосужится их рассмотреть. Удосуживаются только такие, как ты.
— Убийцу так и не нашли?
— Нет. И это был не я.
— У меня нет причин тебе верить.
— Согласен. Но когда мальчик вернется с людьми Ланкастера, я ничего не утаю. Пытки мне никогда не нравились, особенно если пытают меня. — Он подполз поближе к Криспину. — Послушай, Криспин. В этом действительно нет нужды. Я сказал тебе все, что знаю. Ты докопался до правды о нас с Ланкастером. По-моему, вполне достаточно для удовлетворения твоего тщеславия. Помоги мне спастись, и ты не пожалеешь.