Затерянные среди звезд
Шрифт:
Склон, по которому Неверов спускался, все больше удаляясь от остальной группы поисковиков, постепенно понижался.
Когда край оврага совсем скрыл от Неверова остальных участников поисков, он включил рацию, чтобы сообщить об изменении маршрута. Строгие правила поведения на поверхности планеты он разрабатывал сам. И старался не подавать дурных примеров своим подчиненным. Однако рация ответила лишь сдавленным хрипом.
Склон, прикрывший его, надежно экранировал радиоволны. Через мгновение он забыл и про радиоволны, и про странный сигнал локатора,
На противоположной стороне оврага, раскинув руки, присыпанная сползшей вниз кучей щебня, лежала Элайн.
До нее еще оставалось несколько метров, когда он понял, что она жива. Она пошевелилась и даже попыталась приподняться, но тут же без сил вновь распласталась на земле.
Через минуту он уже обрабатывал ее многочисленные ссадины и ушибы универсальным антибиотиком из своей аптечки.
Одна рана в предплечье вызвала у него наибольшее беспокойство. Она была похожа на след укуса. Хотя, с другой стороны, вряд ли существовало животное, способное укусить одновременно с четырех сторон. Рана воспалилась, и он, обработав ее, особенно тщательно залил жидким пластиковым бинтом.
Укол универсальной вакцины, содержавшей в своем составе мощные обезболиватели и транквилизаторы, уже начал действовать. Элайн перестала стонать от малейшего прикосновения и начала приходить в себя.
Теперь он мог попробовать расспросить ее хотя бы о самом главном.
— Как ты здесь очутилась? Здесь, на этом склоне?
— Я упала. Откуда-то сверху. Камень под ногой поехал, и вся эта груда земли рухнула на меня…
— А наверху, что ты делала наверху?
— Карлос похитил меня…
— Это я уже знаю. Что было потом?
— Потом они приволокли меня в какую-то пещеру… Я, наверно, ужасно выгляжу…
— Поверь мне, сейчас совершенно неважно, как ты выглядишь. С тобой ничего не случилось?
— Меня похитили, на меня рухнула целая гора земли, и после этого ты спрашиваешь, не случилось ли что-нибудь со мной?!
Кажется, ей стало значительно лучше. Во всяком случае, к ней возвращалось ее обычное, не лишенное ехидства чувство юмора.
— Я не об этом. Эти трое твоих похитителей, где они?
— Я не знаю. Я вырвалась от них. Они бежали за мной, потом появились собаки…
— Собаки?! Какие собаки? Как они выглядели?
— Не знаю, какие. Там было темно. Может, ты наконец прекратишь свой допрос и вытащишь меня отсюда?
— Послушай, девочка, я знаю, каково тебе сейчас. Знаю, что ты пережила, но теперь уже все позади, через пару минут сюда подойдут поисковики из моего отряда, и мы перевезем тебя на корабль. Но то, что случилось с тобой в пещере, слишком важно. Эти собаки угрожают жизни каждого из нас. Мы должны выяснить, что они собой представляют. Постарайся вспомнить, как ты здесь очутилась. Мне нужно знать, в каком месте находится вход в пещеру.
— Мне трудно вспомнить… Он где-то наверху. Одна из этих собак набросилась на меня, и от боли я потеряла сознание. Последнее, что я запомнила, — было чувство падения. Кажется, я падала
ГЛАВА 19
Элайн так и не смогла ему помочь. Трудно было требовать от женщины, пережившей жестокое нервное потрясение, вспоминать детали того, что с ней произошло.
Да он и не хотел знать этих деталей. Холодная стена отчуждения возникла между ними после всего случившегося. Неверов так и не нашел своему чувству разумного объяснения, но все же ничего не мог с ним поделать.
Ко всему еще примешивалось чувство собственной вины — он обязан был предусмотреть такое развитие событий и принять меры безопасности. Как бы там ни было, сейчас он испытывал к Элайн только жалость и сострадание, и это были как раз те чувства, в которых эта женщина нуждалась меньше всего.
Она, конечно же, мгновенно почувствовала изменение в его отношении и держалась отчужденно и холодно до самого момента отправки на корабль.
Он проводил ее носилки до шлюпки и был удивлен бурной вспышкой протеста, когда Элайн узнала, что ей предстоит карантин после слишком близкого знакомства с местной фауной.
— Я останусь с тобой!
— Пожалуйста, будь благоразумна. Тебе необходимо медицинское обследование, только на корабле, в стационаре, врачи смогут тебе помочь. Я прилечу сразу же, как только мы найдем твоих похитителей.
— Никакого обследования мне не нужно, я прекрасно себя чувствую! Ты просто хочешь от меня избавиться!
— Ты вся исцарапана, тебя укусило какое-то искантское животное. В кровь могли попасть местные бактерии — это очень опасно, и не только для тебя. Тебе придется полежать в карантине всего с недельку…
— С недельку?!
И вдруг, поняв, очевидно, что своим возмущением ничего не добьется, Элайн резко сменила тон:
— Ну, пожалуйста, милый. Позволь мне остаться с тобой! Ведь на базе тоже есть медицинский пункт. Я полежу здесь, пока ты закончишь свои дела, и мы вместе полетим на корабль… Неужели ты не понимаешь, как мне трудно возвращаться сейчас одной?
— Вход в карантинный блок запрещен всем посторонним. Неделю мы в любом случае не сможем видеться. Эти семь дней тебе придется побыть одной. На корабле тебе обеспечат хороший уход и охрану — об этом я позабочусь.
Тогда она заплакала, и он, ощутив одновременно беспомощность и злость на самого себя за бесчувственность, торопливо отошел в сторону, сделав знак санитарам поскорее заканчивать погрузку.
После того как шлюпка с Элайн стартовала, он испытал странное облегчение, словно ее присутствие накладывало на него некий незримый груз. Теперь этот груз исчез, и он вновь смог заняться разрешением загадки грайранских собак, имевших, вероятно, прямое отношение к исчезновению похитителей Элайн.
Неверов знал, что, если они не найдут способов защиты от своих новых врагов и не установят, что собой представляют животные, нападающие на людей, — выжить им здесь будет трудно.