Затерянные в смерти

Робертс Нора

— Закрыть дело, спасти мир?

Ева вскинула голову, и их глаза встретились.

— Ты говоришь, что бросил кого-то из своих людей на разработку этой штуки. Зачем?

— Лучше самому сделать, чем ждать, пока кто-то другой сделает. Инстинкт самосохранения.

— Это я поняла. Так всегда было и всегда будет — у плохого парня палка, ты добываешь нож. У него нож, ты берешь парализатор. Ставки растут; так уж повелось. Вот тут-то и нужны правила и законы. Даже когда границы нечетки, мы должны уметь отличать хороших парней от плохих.

Если мне выпадет шанс найти этого парня и остановить, пока он не продал эту штуку, может, нам удастся остановить силы зла.

— Комп даст нам знать, когда будут расширенные данные. Давай поспим. А мир будем спасать на свежую голову.

Это предложение показалось Еве весьма разумным.

Еве показалось, что стоило ей закрыть глаза, как просигналил компьютер, и она, как подброшенная, села в постели — одна.

— Что? Уже утро?

— Почти. — Рорк сидел за консолью командного центра — с голым торсом, в джинсах, низко сидящих на бедрах. — Вытащил твоего Филина.

— Ты его нашел… или ее?

— Его, — сказал Рорк, и Ева выпрыгнула из постели. Он оглянулся на нее и улыбнулся. — Иди сюда, я тебе покажу.

— Да уж, держу пари, — проворчала Ева, хватая рубашку и брюки.

— Вечно ты мне кайф ломаешь. Хоть кофе принеси и для меня тоже.

— Кто он? — потребовала Ева, натягивая одежду.

— Это с какой стороны смотреть. Как и убитая, он запасся парой-тройкой псевдонимов. В этих данных утверждается, что его зовут Иван Драско, возраст — шестьдесят два года, родился на Украине. Другие данные, на первый взгляд не вызывающие сомнения, утверждают, что его зовут Джарвис Дринкл, возраст — шестьдесят лет, родился в Польше. Под фамилией Драско он в период Городских войн, уже под самый конец, работал на подпольную организацию «Республика Свободы», был у них в отделе связи и техразвития. Он ученый.

Ева принесла кофе и сама отпила чуть ли не полкружки, пока читала данные.

— Завербован организацией «Европейская Стража», работал в проектно-конструкторском отделе, — продолжала Ева. — Значит, он у них там главный по разным штучкам.

— Он изобретатель. Да, он создает игрушки.

— Значит, он в теме, — задумчиво проговорила Ева. — Наверняка побывал на полевой работе, хоть немного, но отпахал в основном во время войн. А до и после занимался главным образом наукой.

— Нанотехнология, — начал Рорк. — Наука о гиперпространстве, бионика, психотроника и прочее. Во всех этих областях он работал. Сдается мне, если верить этим данным, своим парализатором ты обязана — помимо всего прочего — ему. И тем не менее я ни разу о нем даже не слышал. Они годами, десятилетиями держали его работу и его имя в тайне.

— Может, он решил, что пора попросить прибавки к жалованью и оформить кредит? — Ева попыталась это прочувствовать. — Допустим, из Европейской Стражи его переманили в нашу ОВБ. И это было двадцать лет назад. Но, хоть убей, мокрых дел я тут не вижу. Он просто повернут на всякой технике.

— И

притом он гений. Никаких черных операций, никаких мокрых дел за ним не числится. Но вот взгляни сюда: его жена и дочь жестоко убиты двадцать лет назад.

— Любопытное совпадение по времени, — заметила Ева.

— И не говори! Официальная версия: ограбление со взломом. Неофициальная: экстремистское крыло Европейской Стражи выслеживало Драско ради его знаний и доступа к секретным материалам.

— Они поедают своих. — Когда Рорк переключился на фотографии с места убийства, Ева с шипением втянула в себя воздух. — Господи!

— Изуродованы, изрублены в куски. — Голос Рорка задохнулся от отвращения. — Девочке было всего двенадцать. Жена была агентом низшего звена, не выше секретарши. У тебя доступ выше, чем у нее.

— Там есть надпись на стене. Ты ее перевел?

— Компьютер распознал это как слова «предатель» и «шлюха» по-украински. Ни Европейская Стража, ни другие подобные организации не взяли на себя ответственность за двойное убийство.

— Они были в ее списке. В списке убийств Бакли из секретных файлов Организации Внутренней Безопасности: — Ева приказала компьютеру вывести список на другой экран и проверить. — Они там, в ее списке, но наниматель не указан. Никто не взял ответственность. Никто не приписал себе эту заслугу.

— Если имеются данные на этот счет, то они в другом месте. Если есть еще какие-то сведения об этом заказном убийстве, они были либо стерты, либо скрыты. Даже я не могу достать их отсюда, во всяком случае это будет не скоро. Тут нужно действовать изнутри, чтоб до них добраться.

— Он действовал изнутри, он до них добрался. — «Вот и мотив, — подумала Ева. — Вот почему это дело личное». — Какого черта они не уничтожили файл, если продолжали пользоваться ее услугами, а он по-прежнему числится у них на зарплате?

— Я бы сказал, кто-то облажался по-крупному, но по сути ОВБ — это бюрократическая организация, а все бюрократии придают большое значение всяческим отчетам и документам и цепляются за свои архивы.

— У него есть постоянный адрес?

— Прямо здесь, в Нью-Йорке.

Ева пристально посмотрела на Рорка.

— Не может быть. Это было бы слишком легко и просто.

— Верхний Ист-Сайд, городской особняк, которым он владеет под именем Франка Плютца.

— Плютц? Ты не шутишь?

— Франк Джей Плютц, сотрудник ОВБ, в списках организации он числится как инспектор проектно-конструкторского отдела в США. Так сказано в их официальном файле, что, конечно же, чушь. Несомненно, у него более значительный статус.

Ева изучила идентификационное фото. На этот раз перед ней предстал мужчина средних лет с редеющими, коротко остриженными седыми волосами, округлым лицом, тяжеловатым подбородком и кроткими голубыми глазами, застенчиво улыбавшийся с экрана.

— Черт, он же совершенно безобидный. По крайней мере, на вид.