Затерявшиеся во тьме

la luna

Я даже через телефон почувствовал, как этот ублюдок улыбается.

– Конечно, Нико, доверь его мне.

– Без глупостей, Кристиан, только если он нарушит договор, – предостерегающе произнес я.

– Какие глупости? Не понимаю, о чем ты, – произнес он по-английски с идеально британским акцентом.

– Ну да, конечно.

Я положил трубку, и мы с Дженаро направились в сторону туалетов.

– Босс, мне взять с собой инструменты?

– Нет, я предпочитаю прострелить ему башку пистолетом.

Шок

от увиденного Лией дал свои плоды.

Когда она потеряла сознание, я отнес ее в свою машину и повез к себе домой.

Пройдя в дом, я знал, что он уже пуст, все слуги уходили домой после одиннадцати, мне не нравилось жить с кем-то еще. Я перебрался в этот огромный семейный замок после похорон отца, но мне по-прежнему ненавидел это чертово место. Оно было наполнено слезами матери, не говоря уже о том, что ее нашли мертвой в ее же постели с вскрытыми венами.

Положив Лию на кровать в одной из спален рядом с моей, она даже не проснулась, и я не стал будить ее.

– Доменико… – она прошептала во сне мое имя, и, черт возьми, мне это понравилось. Интересно, когда она придет в себя, начнет кричать?

Я скинул рубашку и сел напротив кровати в ожидании, время шло медленно. Моя голова отдыхала, когда я смотрел на ее бледное лицо. Настольные часы тикали в тишине. Спустя несколько часов она немного пошевелилась, затем еще, а после застонала.

– Боже, как больно.

Я не двинулся с места, чтобы не испугать ее.

– Мама? – тихо прошептала она.

– Мамы здесь нет.

Лия открыла глаза и подскочила на кровати, в этот момент я зажег торшер рядом, чтобы она могла видеть картинку перед собой.

– Доменико?

– Ты ожидала увидеть маму? Боюсь тебя разочаровать.

Ее лоб нахмурился в попытке вспомнить, что произошло.

– Как… как он? – с ужасом спросила она. – Мертв?

Я кивнул.

– Ты не должен был этого делать!

Я усмехнулся и встал с кресла.

– Ты все еще переживаешь о том ублюдке, который лапал тебя?

– Он не трогал меня, не успел! Я уже говорила тебе. Этого не должно было произойти, теперь я стала причиной смерти человека.

Кажется, она была готова заплакать.

– Думаю, ты принесла больше пользы, чем вреда, ведь кто знает, скольких молодых девушек он мог загубить и сколько уже загубил.

– Это не очистит мою совесть.

– Если бы не этот идиот Кавалли, ты бы вообще туда не попала, так что, если хочешь винить кого-то в смерти этого бесполезного куска дерьма, тогда начни с Рокко.

В глазах Лии сверкнул ужас.

– Нет. Рокко.

Она встала с кровати и на шатающихся ногах подошла ко мне.

– Что с ним? Умоляю, скажи, что ты ничего с ним не сделал.

Я не ответил и просто продолжал смотреть на нее, смотреть

на то, как ее глаза источали боль и душевные переживания.

Дальше случилось то, с чем я не имел прежде дела, точнее, имел, но слишком давно. Я видел, как плакала моя мать, когда отец издевался над ней, видел, как она кричала от горя, упиваясь наркотиками и алкоголем, пытаясь заглушить невыносимую боль в душе.

Лия била ладонями себя по голове.

– Я виновата, виновата.

Выдохнув, я встал с кресла и подошел к ней.

– Лия, посмотри на меня.

– Нет. – Она затрясла головой, прижимая ладони к ушам. – Это несправедливо, тот парень, каким бы он ни был, он не должен был умирать из-за меня. Рокко повел меня в этот чертов клуб только из-за того, что я просила его. Это моя вина! Несправедливо наказывать их.

– Справедливость? Кто сказал, что справедливость – это хорошо? Быть справедливым, Лия, – это значит быть добрым ко всем. А быть добрым – значит страдать, понимать, что все люди могут ошибаться, но человечество, cara mia, не готово к этому.

Она подняла на меня свои глаза, однозначно самые красивые глаза, которые я когда-либо встречал. Она смотрела на меня как на психа. Ее сердце билось так быстро, что мне захотелось поднести свою ладонь к ее груди и успокоить одним прикосновением.

– Рокко в порядке?

Я кивнул.

– Рокко понесет наказание как член мафии, он не должен был приводить тебя туда. С тобой могло произойти все что угодно. Ты в моей семье, и это делает его проступок серьезней. Я никому не позволю портить репутацию Риццо. Поняла меня?

Лия кивнула.

– Да, и не трать попусту свои слезы, они тебе еще могут пригодиться, жизнь слишком долгая, чтобы плакать по каждому пустяку. Твой Рокко в порядке, но теперь он должен снова заслужить мое доверие.

На ее лице промелькнуло облегчение. Она так переживала за него. Мне это совсем не понравилось.

– Спасибо, – прошептала она. – Я рада, что он в порядке, он очень дорог мне…

– Дорог?

– Мы дружим с детства: я Рокко и Оливия, они моя семья, и я очень люблю их. Не хочу, чтобы из-за меня им было плохо, я этого не переживу.

Я сделал пару шагов навстречу к ней.

– Впредь ты будешь думать своей хорошенькой головкой. – Я слегка постучал указательным пальцем по ее виску.

Присутствие Лии так близко с моим членом делало меня твердым. Думаю, она бы еще больше расплакалась, узнав об этом. Мне нравилось то, какой беззащитной она была.

– Я все еще считаю, что тот парень не обидел бы меня.

Взяв ее за руки, я ближе притянул ее к себе.

– Ошибаешься, в любом случае, пока ты под моей ответственностью, я никому не позволю тебя трогать.