Затерявшийся. Дилогия

Мельнюшкин Вадим

Судя по всему, шифрограмма, полученная мной, это не всё, что было передано, что, в общем-то, не удивительно. Ладно, будем играть. Вот таких ещё игр мне не хватало для полного душевного спокойствия. Ещё и с капитаном будут разборки. Я-то всё думал, почему он так упорно держится на вторых ролях, отдавая практически гражданскому мальчишке ведущую роль. Неужели чуял подобное развитие ситуации? Вряд ли, иначе он просто монстр! Не верю, что можно так всё просчитать. Хотя он в этом не первый год крутится – Большую Чистку пережил, а она по армии прокатилась похлеще чем по гражданке. Нет,

гражданских попало, конечно, больше, но в процентном отношении, военных должно быть вымели чаще. Правда, всё больше крупных шишек зацепили, но и прочему командному составу должно было достаться на орехи.

Старшина давно ушёл, а я всё продолжал сидеть и думать над свалившейся на меня проблемой, точнее лавиной проблем. Потому как это шифрограмма, это только первый холодный ком, попавший за шиворот.

Скрипнула дверь. Ординарец мой пожаловал, на момент прояснения текущей ситуации.

– Так, Георгий, через час собирай актив. Зиновьева тоже не забудь. Буду вас радовать!

Угу, от радости просто уссытесь.

– Вот такие вот пироги, – сказал я, когда все ознакомились с шифровкой.

– Поздравляем, товарищ младший лейтенант госбезопасности, – Нефёдов говорил ровно, но чувствовалось, что новость эта оказалась для него не меньшей неожиданностью, чем для меня.

– Ну, спасибо, хотя тебя званием я ещё не догнал.

– Такими темпами недолго осталось, – Жорка был чем-то дюже доволен.

– Хочешь, и о тебе похлопочу? Будешь прозываться сержантом, но носить кубики.

– Чур, меня!.. То есть нет, мне и так хорошо.

Мне тоже было неплохо, но особенно не спросили, когда подарки решили дарить.

– Тогда так, эта информация для внутреннего употребления. Для всего отряда я продолжаю оставаться командиром Лешим. Без всяких званий. Зиновьева вводим в актив – нам скрывать нечего, но при нём сначала думаем, а потом говорим. Для особо непонятливых сержантов с бурным южным темпераментом объясняю – базар фильтровать надо. Ясно?

– Да понял я, чё такого?

– Одного этого твоего: "Чур, меня", хватит, чтобы на карандаш попасть, – спокойно заметил Кошка, и уже обращаясь ко мне, спросил. – На особиста его двигаешь?

– Да, похоже, должен справиться. Чуйка у меня, что скоро по этой части работы сильно прибавится.

– Ну, так может и не надо его в актив? – Матвеев задал вопрос как-то слишком равнодушно. – Ермолова ему подчинить, да и свои люди у него есть. Работы им и без того хватит.

Чего опасается Николай, догадываюсь. Много свободно говорим, моими же словами – не фильтруем базар, особенно во время пресловутых мозговых штурмов. От таких моментов неплохо бы энкавэдешника, и правда, в стороне держать. Видно придётся слегка изменить регламент – тактику вывести отдельно, если получится. В тоже время в остальные моменты, умение следить за своей речью, должно способствовать как дисциплине, так и тренировать мозги, да и учить правильно формировать процесс изложения мыслей. Короче, краткость и ясность, как наивысший приоритет культуры речи.

– Нет, – не дал мне ответить капитан. – Не говоря уж о том, что он представитель Центра, тебе нужен особист, роющий в первую очередь под руководство

отряда, а всем остальным занимающийся только потом? Да и нам полезно языками поменьше трепать. В крайнем случае, что-то, что не должно коснуться лишних ушей, можно и наедине обсудить. Работы старшине и так хватит, рассиживаться с нами ему и так особо некогда будет. Не забываем, что все мы либо из плена, либо окруженцы, не пошедшие на соединение со своими. Нервов он нам ещё помотает.

– Вот с мотанием нервов, думаю, придётся его обломать, – об этом и сам много думал и решил, что излишняя паранойя на пользу не пойдёт. Вот только как довести это до Зиновьева, пока не придумал. В конце концов, он просто сам выдохнется, если начнёт трясти почти пять сотен человек. В то же время, довести до сведения красноармейцев, что партизанская вольница заканчивается, тоже не лишним будет. – Вопрос этот оставляем мне, а пока попробуем прикинуть, что нам нужно срочно – то есть ещё позавчера.

Как ни странно, но оказалось, что острая необходимость если и существует, то совсем не в области выживания. Первым пунктом оказались компасы. Если карты хоть как-то копировали, создавая нечто похожее на кроки, то этих приборов ориентации было только три. Вторым оказались бинокли, и только затем взрывчатка и средства взрывания. Уже дальше пошли снайперские винтовки, патроны к ДШК, гранаты и медикаменты. Зато последних был список аж на два листа убористым подчерком нашего ветеринара. Почему-то Кошка таскал его с собой, видно чуял что-то. Приборы бесшумной стрельбы пока решили не ставить в запрос – сделали их уже с запасом, да и увеличить этот запас проблем не было, процесс изготовления оказался не настолько сложен, чтобы не справиться самим. Решили отправить требования на слесарный и токарный инструмент, но позиции стоило уточнить. Пока записали только пресловутые ножовочные полотна – сам Байстрюк про них и напомнил. Здесь же запросили прицелы к нашей ослепшей артиллерии, замки к пушкам и запчасти для ремонта ещё двух танков.

Уже в следующий список пошли требования на различные боеприпасы, среди которых первыми были патроны к советским автоматам, сами автоматы, не нравились бойцам немецкие трофеи, уж больно были неудобны и капризны. Оказалось, что в мороз пошли отказы, и если бы, несмотря на дефицит боеприпасов, не продолжались занятия, в том числе и стрельбы, могли о такой напасти и не узнать. Старшина, правда, приготовил, какую-то особую зимнюю смазку, за что бойцы его здорово невзлюбили – пришлось перечищать всё оружие, в том числе и находящееся на хранении. С последним ещё не справились до сих пор.

– Третья рота с нормальной смазкой ушла? – забеспокоился я.

– Конечно, – Кошка чуть ли не оскорбился.

Всё больше и больше мелочей проскакивает мимо меня. Хотя клинящее оружие – далеко не мелочь. Это что тогда получается, я один хожу с оружием, которое может отказать в любой момент? Оказалось, нет, мой ординарец, непонятно когда, уже успел поменять смазку в моём автомате, да и в шмайсере тоже. За что и получил заслуженный втык – за своим оружием каждый должен следить сам. Зато потом некого, кроме себя, будет винить.