Затмение

Мороз Андрей

— Твои условия? — это снова я, теперь уже «абоненту Вотану», в этом диалоге тоже перейдя из общего чата в спешно созданный приватный канал.

— Я же уже их только что озвучил: готов поменять всех на одну.

— Зачем она тебе?

— А какая тебе разница, по-большому счету? Тебе же результат важен, Горан. А он — в твою пользу! Ты вытаскиваешь из пасти злобных нелюдей — огроменную толпу народа, а взамен — отдаешь всего одну, совершенно бесполезную для вас старушку. Даже если бы я хотел её жестоко казнить — разве оно того не стоит?

С одной стороны — никому не нужная бабулька. С другой — целая куча людей. Твой интерес и выигрыш — очевидны!

— Разница есть, на самом деле. Да и насчет: «никому не нужная» — теперь я с тобой пожалуй поспорил бы. — скептически хмыкаю я, — Подозреваю, что точно знаю, как минимум одного персонажа — который очень жаждет её заполучить. И не рядового зомбаря — а «полевого командира»! И вот в этом месте — у меня волей-неволей, неизбежно возникает вполне закономерный вопрос: «Зачем она ему»? Не утолишь любопытство?

— Ладно, не создавай проблему на ровном месте — ей абсолютно ничего не грозит. Даю слово.

— Твоему слову — можно верить?

— А у тебя есть повод в этом сомневаться? Люди в поселке всё ещё целы и ждут лишь твоего решения. Так что хорош трендеть по-пустому — твой ход, Горан… Одна — на всех!

— И все же — с чего бы такой атракцион неслыханной щедрости? Не пояснишь? Зачем она тебе?

— Возможно позже. А сейчас предлагаю встретиться и обговорить условия и процедуру обмена — глаза в глаза.

Задумываюсь.

— Ладно, Горан не грузись — облегчу я твою задачу. Да и старую — волновать лишний раз незачем. Ты ведь сейчас у нее усердно выяснять начнешь — что же это за «Вотан» такой? А она даже и не поймет о чем речь. Просто — скажи ей, что её Мишаня ищет.

— «Мишаня», говоришь?

Хм, а что же там про «Мишаню»-то баба Лида ночью говорила?

Точно — вот оно: «внучок Мишаня — видать помер, раз не обьявился!»

«Внучок», значит!

И еще: «ты добрый, как Мишаня».

Да уж — внук-добряк! Хотя условия просто нереально фантастические предлагает! И я сейчас без иронии.

В чем тут подвох? А может и нет его вовсе? Просто моя родная паранойя привыкла все подвергать сомнению. Как она это любит. Она у меня дама такая. Если взыграет — то может сразу сто очков вперед — всему приснопамятному сталинскому НКВД дать. Не к ночи будь помянут…

Хорошо — допустим. Ну а если нет подвоха — тогда что? Какова его мотивация?

Бабка в одиночку внучка-сиротку вырастила и «в люди вывела»?

Сентиментальный злодей — ты у нас что-ли, Мишаня?

Может быть. Вполне может быть…

Вот это жизненный финт! Мексиканский сериал в обрамлении березок и сугробов! Все на свете происходит не зря — как в какой-то дурацкой песенке пелось…

Или прав был Эйнштейн: «При помощи совпадений — бог сохраняет анонимность». В нашем случае бог — это демиурги. Волей-неволей — а ведь поверишь. Кто бы мне такое предсказал тогда — на детской площадке!

Что же: в этом случае бабулька — наш джокер

на самый крайний случай. И похоже пришла пора его в игру запускать.

Ибо с этого демона станется. Ведь и правда — начнет заложников рубить… Задачка!

А чего собственно думать-то? Зачем усложнять? Вот он этот случай и наступил. Надо выйти из него с наименьшими потерями и максимально возможными приобретениями!

Попробовать с Вотаном-Мишаней поторговаться? Надо хотя бы попытаться — второго такого случая больше явно не представится!

— Ты думаешь — я её от собачих клыков спасал, чтобы в твои упыриные отдавать?

— Ничего с ней не случится. Ни один волос с головы не упадет. Сходи уже — сам с ней поговори и поймешь, что к чему.

— Не вызываешь ты у меня доверия… Мишаня. Думать буду. И раз уж она тебе настолько интересна, то за такую цену — не отдам. Если вообще отдам.

— Я ведь и по-другому могу. — хмыкает он.

— Это как? — я и сам догадываюсь, конечно, но не могу не прощупать степень его решимости и готовности резать всех вокруг — не разбирая.

— Ну не придуривайся, парень — ты же всё сам знаешь. Сейчас соберу кучу народа и буду каждый час по десятку, а то и больше — казнить смертью лютой. Сжигать, на кол сажать, четвертовать живьем — то-сё… А ведь ты мог бы их спасти и к себе забрать… Так — что мы решим?

А у него козырей поболее будет, конечно. Полный город в рукаве. То, что от него осталось, разумеется.

Здесь «наши не пляшут» — однозначно. Договариваться придется — как не крути.

— Ну ладно, допустим. А как насчет доплаты?

— Не борзей, военный!

— Тысячу топоров и еще разного инструмента, жратвы и … и 50 мужиков. Можно и с семьями.

— Ну ты совсем одичал, что ли? — весело удивляется собеседник, — Ты кого во мне увидел-то? Не перегибай в своей наглости и жадности. А то перестанешь вызывать у меня симпатию, Горан.

— Не спеши, Вотан — а разве близкий человек не стоит того? У тебя такого добра, что я прошу — хоть жопой ешь. Полный город и окрестности под тобой. Ты ж — как я понимаю, теперь на самом деле здесь почти бог, Вотан. И даже ником соответствующим разжился.

— Это мой — еще старый позывной.

— Крут ты, наверное был — раз такой позывной дали, — пытаюсь подольститься к нему я. — Я вот только на Горана сподобился

— Не подмахивай, хитрожопый. И солидарности не ищи! «Боевого братства» у нас с тобой не будет. Я тебя насквозь вижу, — усмехается невидимый Мишаня, — Просто фамилие моё такое: Вотников… Хотя и не последним был. Потому что — дурак. «Никто кроме нас»! «Все для Родины — все для победы». А они меня как последнюю затычку измочаленную, как гандон обкончанный — двумя наманикюренными пальцами на вытянутой руке — брезгливо и на помойку! Суки рваные! — похоже, Мишаня начинает «заводиться». Надо сбивать его с этой темы, пока он там «в сердцах» — людей шинковать в мелкую сечку не начал, расчувствовавшись.