Затмение
Шрифт:
Я сделала паузу, глядя на его руки поверх своих. Все еще не зная с чего начать. Чувствуя его взгляд на себе, я боялась взглянуть вверх. Лицо вспыхнуло от прилива крови.
Его прохладные пальцы погладили мою щеку. — Ты краснеешь? — удивленно спросил он. Я продолжала смотреть вниз. — Пожалуйста. Белла, неизвестность ранит меня.
Я закусила губу.
— Белла. — Теперь упрек в его тоне, напомнил мне, как ему тяжело, когда я держу свои мысли при себе.
— Ну, я немного переживаю… о том, что будет после, —
Я почувствовала, как напряглось его тело, но его голос был нежен и бархатист. — Из-за чего ты переживаешь?
— Кажется, все вы убежденны, что после изменения, единственным моим интересом будет убить всех в городе, — призналась я, и он вздрогнул от слов, которые я подобрала. — И я боюсь, что буду так поглощена мыслями об убийствах, что не буду больше собой… и, что я не буду … я не буду хотеть тебя так же, как сейчас.
— Белла, это состояние не длится вечно, — уверил он меня.
Он меня не понял.
— Эдвард, — сказала я, нервничая, рассматривая веснушку у себя на запястье. — Есть кое-что, что я хотела бы сделать, перед тем как измениться.
Он ожидал, что я продолжу. Я не стала. Мое лицо все горело.
— Все, что хочешь, — подбодрил он меня, растерявшись и теряясь в догадках.
— Обещаешь? — прошептала я, зная, что моя попытка поймать его на слове не сработает, но не смогла устоять от такого соблазна.
— Да, — сказал он. Я взглянула вверх, что бы увидеть его серьезный и расстеряный взгляд.
— Скажи мне — что ты хочешь, и ты можешь получить это.
Не могу поверить, насколько смущенно и по-идиотски я себя чувствовала. Я была так невинна — что, конечно, и было центром обсуждения. У меня не было ни малейшего соображения о том, как быть соблазнительной. Мне пришлось просто покраснеть и решиться сказать прямо.
— Тебя, — почти бессвязно прошептала я.
— Я твой, — улыбнулся он, пытаясь поймать мой взгляд, когда я снова отвела глаза.
Я глубоко вздохнула и придвинулась вперед, так чтобы встать на колени на кровати. Затем я обвила руками его шею и поцеловала его.
Он ответил мне поцелуем, изумленно, но с желанием. Его губы были нежны, и могу сказать, что его мысли были далеко — стараясь выяснить, что было у меня на уме. Я решила, ему нужен намек.
Мои руки немного дрожали, когда я убирала их с его шеи. Мои пальцы опустились вниз, к воротнику его рубашки. Дрожь мешала, пока я торопливо пыталась расстегнуть ему пуговицы, прежде, чем он остановил меня.
Его губы застыли, и я почти слышала щелчок в его голове, когда он сложил вместе все мои мысли и действия.
Он разом оттолкнул меня в сторону, его лицо выражало сильное неодобрение.
— Будь ответственней, Белла.
— Ты пообещал — все, что захочу, — напомнила я ему без надежды.
— Мы не обсуждаем это. — он смотрел на меня,
Мои зубы сжались.
— А я говорю, обсуждаем, — прорычала я. Подняла руки к блузке и расстегнула первую пуговицу.
Он схватил мои запястья и прижал руки по швам.
— Я сказал — нет, — произнес он бесстрастно.
Мы сердито смотрели друг на друга.
— Ты сам хотел знать, — заметила я.
— Я думал, это будет что-то реальное.
— Значит, ты можешь просить о любой глупости и нелепости, какой хочешь ты — например, о браке — но мне не позволено даже обсудить, что я…
Пока я скандалила, он сложил мои руки вместе, удерживая одной своей, и другой рукой закрыл мне рот.
— Нет. — с каменным лицом сказал он.
Я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. И, когда гнев начал спадать, я почувствовала что-то другое.
Мне потребовалась минута, что бы сообразить, почему я снова смотрю вниз и краска вернулась к лицу — почему я чувствовала тяжесть в желудке, почему глаза стали влажные, почему мне вдруг захотелось бежать из комнаты.
Отказ прошел сквозь меня, безотчетно и сильно.
Я знало, это неразумно. В прошлые попытки он ясно объяснил, что моя безопасность единственный останавливающий его фактор. Все же, я никогда прежде не чувствовала себя такой уязвленной. Я хмуро смотрела на золотое одеяло, подходящее по цвету к его глазам и старалась прогнать рефлекторную реакцию, говорившую мне, что я была ненужной и нежеланной.
Эдвард вздохнул. Его рука переместилась с моего рта под подбородок, он приподнял мое лицо вверх, пока мне не пришлось посмотреть на него.
— Что теперь?
— Ничего, — пробормотала я.
Долгое время он внимательно рассматривал мое лицо, пока я безуспешно пыталась избежать его взгляда. Он изогнул бровь, и вдруг его выражение превратилось в испуг.
— Я ранил твои чувства? — спросил он, шокированный.
— Нет, — соврала я.
Так быстро, что я даже не заметила, как это произошло, я была в его руках, мое лицо покоилось у его плеча, поддерживаемое с другой стороны кистью его руки, пока большим пальцем он успокаивающе гладил меня по щеке.
— Ты знаешь, почему мне пришлось сказать нет, — прошептал он. — Ты знаешь, что я тоже хочу тебя.
— Хочешь? — прошептала я с сомнением.
— Конечно, хочу, ты глупая, красивая, сверхчувствительная девчонка. — он рассмеялся, и затем его голос стал слабым. — Кто тебя не хочет? Такое чувство, что позади меня очередь из соперников, дерущихся за место, только и ждущих, когда я совершу ошибку и предоставлю им шанс … Ты слишком желанна.
— И кто теперь глупый? — я усомнилась, можно ли неловкость, застенчивость, и глупость добавить к слову «желанная» в чьей-то записной книжке.