Зато ты очень красивый (сборник)
Шрифт:
По правде говоря, я боюсь. Оба этих лифчика не такие уж дорогие. И не в этом даже дело. Не то чтобы я боялась ему не понравиться. Хотя конечно да, боюсь и этого, но не в том дело, рыцарь. А дело на самом деле в том, что я знаю: я не понравлюсь ему. Или понравлюсь, но не так, как мне хотелось бы нравиться тому самому человеку. Да он и не тот человек, вот оно как. Тот не может быть финдиректором. Или композитором. Или культурологом. Не знаю, кем он может быть. Возможно, призраком или инопланетянином.
К тому же сегодня мне приснился боксер Коля Бздю. Не знаешь ли ты, рыцарь,
На этом прощаюсь.
Пиши мне.
Твоя М.
Письмо 33
Уважаемые инопланетяне!
Перед вами мой отчет о прогулке по берегу моря.
На морском берегу мною были обнаружены:
раковины мидий;
дохлая утка;
много пластмассовых деталей от утонувших непластмассовых предметов;
дохлая лягушка;
рыбак в процессе деятельности, позволяющей называть его рыбаком;
няня детей Роберта и Даниила;
сами дети Роберт и Даниил, соответственно четырех и двух лет;
обточенный морем кусок мелкой фаянсовой тарелки с надписью «Совмортр…»;
ручка от ведра;
дерево (с корнями, изначально сухое, но впоследствии мокрое);
птица трясогузка, живая, трясшая чем положено;
строители с базы отдыха «Солнечная», двое, трезвые;
сама база отдыха «Солнечная», дорогая, нездешнего вида.
Чего там не было, так это скамеек; ноги проваливались в песок, я быстро устала, поэтому больше ничего не встретила – повернула назад. На обратном пути мне снова встретились:
база «Солнечная» и приписанные к ней трезвые строители;
бывшее сухое, ныне мокрое дерево;
ручка от ведра;
кусок морской тарелки;
рыбак в процессе рыбалки;
дохлая лягушка, царствие ей небесное;
много мусора;
дохлая утка, да будет ей песок пухом или чем там ей больше понравится;
раковины мидий;
дети Роберт и Даниил с няней.
Каждый из мальчиков вел впереди себя на поводке по плезиозавру средних размеров. Няня объяснила, что отец Роберта и Даниила, банкир Сабанский, в честь которого еще назван Сабанский переулок, заказал клонировать этих ящеров в подарок детям – из образцов ДНК, выкопанных учеными там, где они обычно их выкапывают, в японской лаборатории вывели зверей и доставили специальным самолетом в Одессу. Ящеры нарочно куплены разнополые, к ним приставлен специальный как бы конюх, или как его назвать – выпускник биофака Одесского Национального Университета, большой знаток и любитель плезиозавров. Если звери размножатся, это даст новые возможности для развития бизнеса, сказала няня. Появится спрос на их модельную стрижку, тримминг, передержку, вязку и всякую селекцию, так что обслуживать ящеров в одной только Одессе будут человек двести специалистов, да еще кто-то будет этих специалистов обучать на курсах. Все это рабочие места, что уже само по себе есть отрадный факт. «Опять же, – понизив голос, сказала няня, – хоть ящерицы эти и глупые, но ухода особого не требуют и не воняют – любят только, чтобы было тепло. Вот я раньше смотрела ребенка у одних хозяев, так там было мастино неаполитано– вот уж не приведи господи…»
Больше ничего интересного мне по дороге не попалось.
На этом я прощаюсь.
Спасибо за внимание.
Ваша М.
Письмо 34
Здравствуй, дорогой рыцарь, являющийся мне в снах!
Я только что вернулась в город, проведя две недели
Дня четыре я спала, остальные десять дней бродила по пустынному пляжу – когда одна, а когда в сопровождении рыцаря, носящего мои цвета.
Представляешь, в пасмурный день мы идем на морской берег вдвоем. В солнечный день мы не пошли на морской берег, потому что у него не было времени. А теперь день пасмурный, половина третьего и даже дождь накрапывает, самое время идти.
Мы идем без всякой цели – вернее, с целью погулять. Я иду медленно, руки в карманах; он идет быстрее, все время чуть впереди. Нашел кусок пемзы и говорит: «Пемза. Вулканическая порода». Нашел много кусков пемзы, несет с собой. Нашел маленькую, с мой мизинец, отвертку, спрятал в карман. Говорит: «Много полезных вещей». Нашел ручку от ведра, говорит: «Она хорошо летает». И ручка летит далеко вперед, вдоль линии прибоя. Потом он видит что-то в песке и кричит: «Смотри, это орлы!» Какие, на хрен, там могут быть орлы? Я говорю: «Какие такие орлы?»– и он объясняет. «В школе, – говорит он, – в младших классах, да и потом тоже, мы играли в орлов. Вот эти ракушки называются «орлы». У которых линии вдоль. А у которых поперек, называются «лисички». Он подробно рассказывает мне, как надо играть и какой орел побеждает… Он набирает полный карман орлов – не всяких, а толстых, непробиваемых победительных орлов. «Милый! – говорю я.– Куда тебе столько орлов?» «Мы будем играть», – говорит он.
Интересно, отчего я более всего люблю его именно в такие моменты – когда он занимается фигней. И не потому ли он использует всякую свободную секунду, чтобы заняться фигней?
У моря хорошо. Мне у моря хорошо во все времена, кроме лета.
Письмо 35
Дорогая Флора!
Я счастлива вновь обратиться к тебе. Вообще я соскучилась по тебе, по Фауне, по всем.
Конечно, две недели у моря – это была гениальная идея. Но после этого в городе практически невозможно дышать. Иногда идет дождь, он стучит по крыше зимнего сада, и хочется выйти, но я не выхожу все же и тут же жалею об этом, а потом дождь кончается.
Пребывание за городом имело результатом следующее: рыцарь, носящий мои цвета, доставив меня домой, не остался даже выпить кофе, но заявил, что нам надо непременно поговорить серьезно. Сейчас-де он не имеет времени, но в ближайшее время…
Думаешь ли ты, что это будет предложение?
Еще, вернувшись, я обнаружила в почтовом ящике письмо от инопланетян. Чтобы не пересказывать, отправляю тебе ксерокс.
«Дорогая М.,
касательно вашего запроса относительно назначения полупрозрачного шарика, как следует из ваших слов, подаренного вам нами, мнения членов комиссии разошлись. Некоторые считают, что произошла ошибка и в действительности упомянутый шарик происходит из другого источника. Другие же предлагают отправить упомянутый шарик нам для идентификации.
С уважением,
Инопланетяне».
Как ты думаешь, что мне им ответить? Отослать им шарик я не могу – вдруг они его вскроют с научной целью и это ему повредит?