Затон
Шрифт:
Мать, отвернувшись к плите, махнула рукой, а Анна попыталась сострить:
Наверное, съели что-нибудь…
Спишем ваш эмоциональный срыв на бессонную ночь и чрезвычайное нервное напряжение, – окончательно восстановил мир на кухне отец. – Ладно, деточка… Рассказывай и, пожалуйста, со всеми подробностями.
Ну, я вчера с Иркой отправилась болтаться по магазинам. В Химки… – Мать поставила перед ней чашку с кофе. – Спасибо. Прости, мам. – Анна сделала глоток. – Мам, сделай бутербродик, пожалуйста.
Что, прямо с утра и на весь день – по магазинам? – не выдержав паузы, задал вопрос отец.
Да нет же. С утра я отправилась
Какие у тебя сейчас могут быть дела? – удивился отец. – Ведь ты же уволилась…
Какой ты у меня старорежимный, папуля. По-твоему, раз я ушла из фирмы, так у меня и дел никаких нет?
Хорошо, хорошо. Не отвлекайся, – попросил ее отец.
Ну… Походили по магазинам, кое-что купили, потом зашли в кино, поужинали. Я отвезла Ирку и поехала по кольцу домой. Вот тут все и началось, – Анне казалось, что она уже оправилась от вчерашнего стресса, но стоило только начать вспоминать, как у нее затряслись руки, а к горлу подкатил приступ тошноты. – Сначала он тормознул перед самым моим носом, я еле успела среагировать…
Кто он?
Джип. Большой, черный. А может быть, темно-синий или… Плохо видно было. Типа «Форда-Бронко».
Номер успела заметить?
Нет. А потом… Потом он начал прижиматься слева. Один раз, второй… Я попробовала от него удрать. Вроде бы получилось. По крайней мере, мне так показалось. Наверное, надо было бы съехать с кольцевой, но до нашего поворота минут пять оставалось, и я решила не сворачивать. На всякий случай, решила спрятаться за фурой. Встала в крайний правый. Слева – фура, справа – отбойник. И вдруг прямо передо мной стоит машина. Я – по тормозам. А дорога скользкая… Меня кидает сначала вправо, а потом влево, под фуру. Хорошо, что удар пришелся в колесо, а то… – Анна замолчала, перевела дух, сделала несколько глотков кофе. – Я чувствую, что мой «Жук» оторвался от дороги и летит, летит… Как меня выкинуло наружу, сама не могу понять. А «Жук» пролетел еще метров двадцать и загорелся.
О, боже! – всплеснув руками, воскликнула мать.
Ударилась о землю правым боком. Попробовала встать… Все болит, но идти вроде бы могу. Ощупала себя, кости, кажется, целы.
Ты сознания не теряла? – спросил отец.
Так, – не выдержала мать. – Собирайся и вези ее в травмпункт.
Подожди, мам. Не надо в травмпункт, – остановила ее Анна. – У меня нет никаких переломов, небольшой ушиб только.
Это ты сама себе диагноз поставила? Ты, конечно, великий специалист в области медицины, – постаралась замаскировать свою тревогу язвительностью мать.
Это еще не все… Я собиралась подойти к «Жуку», посмотреть… А тут на фоне огня – человек. Весь черный. Мне так стало страшно… – Анна не выдержала и заревела. Родители дружно повскакали с мест; мать принялась утешать ее, а отец бросился к аптечке за валерьянкой. Но Анна быстро взяла себя в руки, не дав эмоциям захлестнуть себя с головой. – Я испугалась и побежала. Добежала до заправки и остановила машину. Домой добралась без приключений. Вот и все.
Да… – только и смог сказать отец. Он замолчал, осмысливая услышанное.
Нет, вы как хотите, – взяла на себя инициативу мать, – а я звоню Ляле. Она человек в этих делах опытный, она разберется.
Да, – снова сказал отец, игнорируя высказывание супруги. – Можно сказать, что ты родилась в рубашке. Во всяком случае, вчерашний
Н-не знаю, – про Нюточку Анна решила никому не рассказывать. Еще не хватало, чтобы ее сочли сумасшедшей. – В тот момент мне все казалось угрожающим. А как бы ты себя повел, если бы тебя ни с того ни с сего начали таранить на дороге?
Д-да… А ты никого не подрезала случайно? Знаешь, как бывает…
Знаю, знаю. Никого я не подрезала. Ехала, как паинька, со скоростью восемьдесят и даже ни разу не перестроилась, пока этот придурок не начал на меня давить.
Д-да… Наверное, надо сообщить в милицию. – Отец казался растерянным. Его жизненный опыт в такой ситуации оказался бесполезен.
Сейчас Ляля придет, – полным надежды голосом сообщила вернувшаяся на кухню мать.
Ляля, жившая по соседству, не заставила себя долго ждать. Одним своим появлением она сумела вселить оптимизм в души перепуганных родителей. Ляля полгода, как вышла на пенсию и мучалась от вынужденного безделья, не зная, как убить такую уйму свободного времени. К случившемуся с Анной она отнеслась со всей серьезностью человека, знающего толк в подобных вещах. Сначала она выслушала ее рассказ о происшествии, потом долго выспрашивала, уточняла, задавая самые неожиданные вопросы. Особенно ее интересовало – не попадался ли вчера им с Иркой на глаза несколько раз один и тот же человек? Анне даже пришлось позвонить Ирке, чтобы задать этот вопрос. Заинтригованная Ирка принялась было ее расспрашивать, но Анна оборвала ее, пообещав рассказать все позже.
Ты полагаешь, за ними могли следить? – спросил встревоженный отец.
Ну… Сейчас ничего нельзя исключать. По сути дела, информации никакой. Одни эмоции и предположения. Ведь ты даже не можешь твердо сказать, что машина, из-за которой ты вылетела с дороги, этот тот самый джип, подрезавший тебя несколькими минутами ранее? – Ляля посмотрела на Анну. Та утвердительно кивнула головой. – Да и прятаться за фурой тебя никто не вынуждал. Все очень похоже на случайность. Конечно, в милицию с таким рассказом соваться глупо. Но… Я на своем веку повидала столько подобных случайностей…
Что же нам делать? – растерянно спросила мать.
Для начала позвонить в банк. Ты уже аннулировала карточки? – обратилась она к Анне.
Сегодня же суббота, тетя Ляля.
У них и в выходные должна специальная служба работать. Дальше… Пиши заявление о выдаче паспорта в связи с утерей. Я в понедельник с ним схожу и сделаю тебе новый паспорт. Да… Тащи фотографии. Так… Права потом сама восстановишь. В ГАИ в понедельник отца отправишь, пусть он на себя аварию возьмет. А ты, милочка, посиди-ка пока дома. Без моей команды никуда не выходи.
Хорошо, – охотно согласилась Анна, но тут же, вспомнив про Нюточку и ее просьбу, предложила: – А может быть, мне пока куда-нибудь уехать из Москвы?
Может быть, может быть… – Ляля о чем-то глубоко задумалась.
Ляля, Ляля… – задергала ее мать. – Карточки, паспорт – это ладно… Но с Аней-то как? Ты считаешь, что ей угрожает опасность? Что же делать? Ведь надо же что-то делать…
Надо что-то делать… – повторила Ляля, все так же пребывая в состоянии глубокой задумчивости. – Нам бы пару толковых наружников с машиной… – Мечтательно произнесла она. – Но наружников мне не дадут.