Затонувшая Венеция
Шрифт:
Что же делать? Бросить весла? Нет, это не выход. Ему надо держать нос по волне… О нормальном управлении лодкой в такое волнение и думать не стоит. Его несло по волнам, если он проплывет Мурано и Венецию, то окажется в Адриатическом море.
Пока он размышлял, его лодку качали волны. При таком ветре мачта успешно заменяла туго натянутый парус; ветер, как ему казалось, дул чуть с северо-западу. Он впервые попал в такой шторм, быть может, это самый сильный шторм в истории Венеции.
Его лодка двигалась в том же направлении, что дул ветер. Значит, он пройдет мимо
Так или иначе, сейчас он здесь. И ничего уже не изменишь. Каждая волна поднимала сперва корму, давая ему возможность увидеть морское дно и как его мачту наклоненную почти горизонтально, проскальзывала под лодкой, а затем его возносило на пенящийся вал, который, обрушься он на его лодчонку, смыл бы его за борт, и соскальзывал с него. Руль был почти бесполезен, пока не накатывал следующий вал. Каждый раз на гребне ему казалось, что следующая волна точно смоет его. Несмотря на мокрую одежду и ветер ему было тепло от бьющегося в крови адреналина.
Наконец он поверил, что его не смоет и немного расслабился. Надо ждать и держать лодку ровно. И все будет хорошо. Конечно, думал он, его просто отнесет волнами к Триесту или Риохе, одному из этих безвкусных городов, сместивших Венецию с трона королевы Адриатики. Принцессы Адриатики, как раньше называли эти захолустные городки. Или попробовать пересидеть шторм, развернуться и приплыть обратно? Не получится…
Была одна проблема. Лидо… Он стал своего рода рифом и волны такого размера должны были перехлестывать через него. Северная Адриатика была коварной, всего одна ошибка на гребне волны и его лодку перевернет, а он сам присоединится ко всем венецианцам, что закончили свои дни на дне Адриатики. И всё из-за этой чертовой Мадонны. Карло свернулся на корме, сосредоточившись на управлении рулем и не обращая более ни на что внимания. Его согревала мысль, что навстречу своей смерти в этом хаосе из ветра и воды он плывет с отменным мастерством. О том как он пройдет Лидо, Карло старался не думать.
Так он продолжал плыть, не видя ничего вокруг и потеряв счет времени. Волна за волной. На дне лодки понемногу собиралась вода, что пугало его. Его лодка постепенно тонула. И он вместе с ней.
Вскоре к неистовому завыванию ветра добавился новый басовитый шум. Он оглянулся, чтобы посмотреть, куда его несет и увидел белую линию, тянущуюся вдоль горизонта. Его сердце пропустило удар, внутри всё оборвалось. Это был Лидо. Барьерный риф, о который разбивались волны. Он видел белые брызги, перелетавшие через него. Его охватил ужас. В открытом море ему нравилось куда больше.
Среди белых бурунов, чуть справа по курсу, был виден пропуск в неровном ряду рифов.
Колокольня! Карло пришлось отвернуться, чтобы довернуть руль, но когда он оглянулся снова, она осталась там же где и была. Колокольня, стоящая как мёртвый маяк. Он возблагодарил господа. Течением его сносило
Лидо приближался, казалось, он начинается прямо за колокольней. Как он помнил, одна колокольня была на севере Лидо, ещё одна у Пеллестрины, гораздо южнее, он не знал, какая из них эта, но сейчас это было неважно. Сейчас просто радовался, что его предки построили эти белые махины. В промежутке между двумя волнами он скользнул под палубу и нашел там багор и моток веревки. Ему надо было не проплыть в нескольких метрах от колокольни, не имея возможности зацепиться и одновременно не врезаться в неё, иначе ему было не выжить. Чем ближе становилась колокольня, тем сложнее казалась ему эта задача, в какой-то момент он запретил себе думать о последствиях ошибки и сосредоточился на волнах.
Последняя волна была самой большой. Когда она встала перед ним, Карло на миг вновь показалось, что сейчас его ей сметет. Колокольня возвышалась перед ним темной громадой. Волны с ужасающих грохотом разбивались об нее, чуть дальше, Карло было хорошо видно, вода перехлестывала через рифы насколько хватало глаз в стороны, вгоняя Карло в дрожь. Волны были так высоки, что с гребня, казалось, можно было запрыгнуть в окно колокольни. Он довернул руль в последний раз, глубоко выдохнул и, покрепче взяв багор, потянулся вперед. Волна подтолкнула его к каменной башне и почти размазала по ней. Карло что есть сил держался за багор, лодка вошла в относительно спокойную воду позади колокольни, он стоял и держался багром за подоконник над ним. Он поймал его и теперь не отпускал.
Башня укрыла его. Вода валами проходила под дном лодки, ещё страшная, но уже не опасная. Он, не отпуская багор, одной рукой обернул трос вокруг крепления для паруса на корме и привязал его к концу багра.
Лодка держалась спокойно, поэтому он рискнул, отпустил багор и привязал второй конец троса к уключине. Когда очередная пенная волна подняла его лодку, он сделал ещё один рискованный ход, поднялся с сидения, вцепился в толстый и неудобный каменный подоконник и повис на нём на пальцах. Отчаянным усилием он подтянулся и сумел зацепиться одной рукой за подоконник с внутренней стороны, затем влез весь. Примерно в метре под ним был каменный пол. Он втянул багор внутрь, бросил его на пол и вытравил слабину в канате.
Он выглянул из окна. Лодка раскачивалась на волнах. Ну, она конечно может утонуть, но это от него не зависит. Как бы то ни было, он в безопасности. Понимая, что все, что он мог сделать, он сделал, Карло глубоко выдохнул. Да, все что мог! Вспоминая, как проносился мимо башни, не далее чем в двух метрах, насквозь мокрый от волн — он все сделал блестяще! Он едва ли кто-то смог бы это повторить даже после тщательной репетиции. Счастье просто разрывало его изнутри
— Господи, я жив! Ура!! Ура!!!