Затонувшие города. От Черного моря до Бермудского треугольника
Шрифт:
Количество обнаруженных вещей было столь велико, что под их хранение пришлось выделить дворец в Ферраре, который еще в эпоху Возрождения построил Людовик Сфорца. Сегодня он заполнен полностью этрусскими древностями и называется Феррарский национальный музей археологии. И является одной из лучших коллекций Италии. Среди множества вещей, извлеченных из некрополя, были и бронзовые подсвечники этрусского стиля, и янтарные ожерелья, и египетские сосуды из стекла и алебастра, и краснофигурные аттические кратеры. Присутствие греков обозначалось не только их продукцией, но многочисленными надгробными плитами на древнегреческом языке. Возраст находок колебался от V до III веков до н. э. Не было никакого сомнения, что такой разнообразный по характеру
Но где же сам город? По всем правилам этрусского землеустройства, он должен был находиться рядом. Обследование округи некрополя не дало никаких обнадеживающих результатов. Находки были, но ни к этрускам, ни к нужному временному интервалу они отношения не имели. Все понимали, что Спина где-то рядом, но город как-будто исчез, хотя не мог же он сквозь землю провалиться, потому что копали ученые до материка.
В 1953 году на черный рынок древностей вдруг хлынул поток первоклассных этрусских вещей, аналогичных тем, что выставлялись в Феррарском музее. Агенты полиции быстро прояснили ситуацию: около того же Комаккьо, в районе долины Пеги, что южнее долины Треббии, начались осушительные работы; находки именно из тех мест. Итальянские власти и на этот раз отреагировали мгновенно. Весь предполагаемый район находок был изъят из землепользования и передан в распоряжение археологов.
В 1954 году профессор П. Ариас из Катанийского университета и будущий директор Феррарского музея Нерео Альфиери вновь бросились разгадывать тайну Спины. Именно последнему и суждено было стать тем человеком, который вернул город-призрак на этот свет. Впоследствии про него рассказывали легенды: если Альфиери поручали разыскать совершенно утерянный римский храм, то он шел к пастухам и просил показать самую главную местную святыню, и пастухи приводили его к замшелым камням, едва показывавшимся из земли.
Однако и на этот раз вещи, попавшие на черный рынок, имели к городу Спине касательное отношение. Они происходили из еще одного некрополя Спины. Выбрать его, чтобы сберечь для потомства, казалось невыполнимой задачей, так как некрополь все еще находился под водой, местами достигавшей метровой глубины. К этому надо добавить, что гробницы не находились на дне: до них предстояло преодолеть полтора метра ила и грязи. В большинстве мест уровень воды был слишком низок, чтобы воспользоваться лодкой, и одновременно не позволял работать, стоя по колено или по пояс в воде и чувствуя, как сапоги засасывает ил. Но археологам на первое время пригодился опыт рыбаков-грабителей из Комаккьо. Они привязывали к рукам и ногам некое подобие лыж и на четвереньках одолевали трясину.
Понятно, что о традиционных методах раскопок археологам пришлось забыть сразу. Археологи вынуждены были отказаться от привычных инструментов и взять на вооружение брандспойт, которым находки вымывались на поверхность. При этом, не зафиксированные на месте в гробнице, они утрачивали половину своей научной ценности. Археологи это прекрасно понимали, но выбора у них не было: главное, опередить ловцов угрей из Комаккьо. В этом темпе им удавалось в погожий день находить по пятнадцать гробниц. Позже они сколотили из досок раму, которая удерживала воду, и грязь, и раскопки приобрели более профессиональный вид.
К концу первого сезона Феррарскому музею были переданы вещи из 342 гробниц. К 1963 году число раскопанных погребений перевалило за три тысячи.
Уже тогда в научном мире стали говорить, что Ариас и Альфиери давно нашли Спину, но предпочитают молчать, пока не закончат с некрополем. Археологи на это отвечали, что если уж кто и найдет Спину, то наверняка рыбаки из Комаккьо, которые всегда были первыми.
Предметы из некрополей Треббии и Пеги были одного стиля, да и датировка их совпадала. Не было никаких сомнений, что оба некрополя принадлежали исчезнувшему
Все это, скорее всего, объясняется тем, что в округе господствовала аллювиальная почва и песок, камень надо было везти издалека.
Однако некоторые закономерности археологам удалось проследить. Умерших всегда клали головой на северо-запад, погребальную утварь ставили справа, независимо от состояния или касты каждый держал в руке обол Харона - плату за проезд в царство теней. И еще один вывод напрашивался сам собой: поскольку в некрополе Пеги захоронения были гораздо многочисленнее, следовало предполагать, что и располагался он ближе к городу.
Все годы в свободное от раскопок некрополя время Альфиери бродил по окрестностям, говорил со стариками, рыл шурфы, пытался восстановить древнюю карту береговой линии и старые рукава По. Такую карту ему удалось создать по отложениям наносов в дельте и расположению дюн. Он даже выяснил, что некрополи некогда располагались на гребне вытянутой песчаной косы, соответственно и город должен был стоять на подобной косе. Но участок возможного месторасположения Спины по-прежнему был слишком велик, к тому же, большая его часть находилась под водой. Альфиери не сдавался. Он призвал на помощь историческую географию в надежде, что какое-нибудь из окрестных названий средневековых поселений должно сохранить хотя бы намек на античный город. 28 июля 1956 года в архиве Равеннской епархии он, наконец, обнаружил упоминание о церкви Санта-Мария в Падо-Ветере. Название деревни ясно указывало, что когда-то она стояла на берегу древнего русла По (Пада). Самой церкви давно и след простыл, но местечко, где она стояла, было известно и теперь под именем Паганелла.
Альфиери уже не сомневался, что нашел Спину, и горько просчитался: в районе Паганеллы ему удалось собрать лишь поздний, римский материал.
В конце концов, удача улыбнулась ему. Альфиери узнал, что инженер из Равенны В. Валвассори проводит аэрофотосъемку трассы будущего осушительного канала, который пройдет через долину Пеги. На цветных снимках, сделанных при помощи разных фильтров, он тут же увидел в километре от бывшей церкви Санта-Мария геометрически правильные контуры древнего поселения. Отчетливо прослеживались не только городские кварталы, но и широкий искусственный канал протяженностью около трех километров. От него тоненькими струйками расходились второстепенные артерии. С воздуха Спина поразительно напоминала Венецию.
При последующих аэрофотосъемках с разных высот и при разном освещении Альфиери получил четкий план города с каналами, кварталами и площадями. Две главные водные артерии Спины четко соответствовали классическим cardo и decumanus. Параллельно им тянулись на равноудаленном расстоянии более мелкие каналы. Спина четко соответствовала описанию Страбона: «Деревянный город, вдоль и поперек пересеченный каналами; передвигаться по нему можно лишь по мостам и на лодках». Площадь, которую занимала Спина, составляла примерно 3 квадратных километра, население - до полумиллиона человек.