Затянутый узел. Этап второй. Принцип домино
Шрифт:
Подошли ближе.
— Я так и думал, — сказал Чалый. — Никакого обвала не было, здесь нечему обваливаться. Их закидали камнями.
— Может быть, свои? — предположил Кистень. — Жадность фрайера сгубила.
— Где же они взяли столько камней в лесу?
— Эй! — крикнул Важняк и поманил всех рукой. — Вот, гляньте. Это фундамент.
Люди подошли ближе.
— Золотоискатели кого-то боялись. На этом месте стояла стена, и, судя по фундаменту, достаточно широкая и высокая. Ее снесли до основания и обломками завалили шахту. Где-то неподалеку должен
— Почему бы не сделать стену из бревен? — спросила Варя.
— Здесь хорошая глинистая почва, из нее получается хороший раствор для строительства, — заметил Пенжинский. — Другой версии у меня нет.
— А что за железяка у завала? — спросила Рина.
— Подъемный механизм для лифта, — ответил Шабанов. — Я сомневаюсь, чтобы свои стали заваливать людей, золота всем хватило бы с избытком. Вот, смотрите. — Он поднял ржавую гильзу и показал всем. — Тут шел бой. И, как я понимаю, неравный. Наверху оставалась немногочисленная охрана, пока люди работали в забое. Охрану перебили, подъемник сломали, стену свалили и забросали камнями шахту. Без подъемника те, что были в шахте, оказались отрезанными от поверхности и не могли оказать сопротивление.
— Ваша версия самая убедительная, Глеб Василич, — согласился Журавлев. — Судя по гильзе, бой, о котором вы говорите, произошел лет тридцать назад. Трехлинейки этого образца после гражданской сняли с вооружения. И если вспомнить о ящиках с царскими орлами, все совпадает. Вопрос в следующем: кто напал на рудник? Теперь мы знаем, что по мосту люди не проходили. Значит, они пришли с этой стороны каньона.
— Старообрядцы? Эвенки? Буряты? Бандиты? — спрашивала Лиза.
— Монахи ни с кем не воюют, пока их не трогают. Золото им не нужно. Эвенки и буряты — люди мирные. Бандитам здесь делать нечего, до ближайшего города тысяча километров. Кого тут грабить? — рассуждал Журавлев. — Гадать бесполезно. Пока не встретимся лицом к лицу, не узнаем, с кем имеем дело.
— Вы, что же, считаете, можно кого-то встретить спустя тридцать лет? — усмехнулся Кострулев. — Нападавшие забрали добытое солдатами золото и смылись.
— Куда? — спросил Шабанов.
— На север. К морю. Та же тысяча верст. Или на запад вдоль каньона. Какая разница.
— Я думаю, на этом гадание можно закончить. — Дейкин вздохнул. — Нам надо идти. А встретим мы разбойников или нет, время покажет. Судьбу не обманешь. Кому что на роду написано, тот так и проживет.
— Дурак ты, братец! — хмыкнул Кострулев. — Князю положено в академии наук служить, Важняку жулье ловить, вроде меня, Варе людей лечить, Шабанову на истребителях летать. А где они все оказались?
— Хватит базарить, Кистень! Вперед!
Прошли немного, меньше километра, и вышли к кладбищу на опушке леса. Могилы православные с деревянными крестами и табличками.
— Вот вам и первая подсказка, — сказал Чалый.
Пенжинский, как всегда, взялся за фотоаппарат.
— Поручик Велихов Иван Александрович 1895-1921, — прочла надпись Варя. — Офицер.
— И все умерли при Советах, — проходя вдоль ряда, сказал Кострулев.
— Они могли и не знать о перемене власти, — предположил князь. — Неизвестно, сколько длилась военная экспедиция в поисках золота, сколько времени проработала шахта. Судя по ее площади со всеми коридорами и рукавами, не менее двух лет.
— Мы с вами знаем, как долбить породу. Солдаты пришли сюда в 19-м или раньше, а погибли в 22-м, — сделал вывод Чалый.
— А вот могила 20-го года, — указала на почерневший крест Варя.
— Это говорит о том, что работали они здесь не один год. Часть крестов поставлена наспех, вместо насыпи — камни.
Журавлев подошел ближе:
— Кресты из веток перевязанных лыком, трупы камнями заложены. Похоже, здесь захоронили тех, кто погиб в последнем бою у стены. Для других кресты строгали как полагается, а здесь даже табличек нет.
— Посмотрите! — воскликнула Лиза. — Дым! Это дым! Километрах в двух отсюда жилье!
— Незамеченными мимо не пройдем, — проворчал Дейкин, — начинается степная тундра. Вот вам и враги нашлись. Попробуем обойти слева. Как на горизонте появится жилье, придется передвигаться по-пластунски, глупо подыхать на подходе к цели.
Двинулись дальше. Прошли чуть больше километра и встали. — В их сторону мчалась оленья упряжка, которую сопровождали собаки. Прятаться в чистом поле было негде, скинули рюкзаки, залегли и взялись за карабины.
— Кроме оленей никого не вижу! — зло воскликнул Дейкин.
— Нас они тоже пока не видят, будем ждать! — решила Лиза.
Олени мчались быстро, восемь особей несли за собой сани. Кроме каюра в них никого не было. Сани подкатили и остановились. Похоже, парень чужаков с карабинами не напугался. Мало того, он снял с головы чудаковатую шапку и поклонился. Холщовые штаны, холщевая рубаха. Лицо молодое, скуластое, глаза раскосые.
— Добрый путь, — сказал он на плохом русском.
Все опустили карабины, чтобы не выглядеть смешными.
— Ты кто такой? — спросил Дейкин.
— Моя зовут Долбачи. Вы путники, мы вам давай постой.
— Ишь, какой умник, — хмыкнул Кистень. — Видали мы таких Сусаниных.
— Где ваше стойбище? — поинтересовался Шабанов.
— У леса. Тридцать два чума, дальше река и болото.
— Куда же ты направлялся, Долбачи? — спросил Журавлев.
— К вам.
— Как узнал? — изумилась Лиза.
— Костры жгли по ту сторону земли. Дым все сказал. Охотник Лапара вашу видел. Смелый люди, сказал, пасть шайтана перешел. Мучамака велел помочь.
— Да, ребятки, от них мы не уйдем. Охотничий нюх за три версты все чует, — рассмеялся Чалый. — Придется принять приглашение.
— А русские обычаи откуда знаешь? Шапку снял, поклонился, а? — спросил каюра Пенжинский.
— Алеша научил. Он русский, давно живет с нами.
— Ну ладно, пошли.
— Клади вещи в сани. Кистень хмыкнул.