Затянувшаяся прогулка, или Средство от депрессии
Шрифт:
Дальнейшее помню смутно, отдельными фрагментами. Я лечу вместе с водяным потоком куда-то вниз. Воздух в лёгких заканчивается. Не в силах сопротивляться нарастающему жжению в лёгких я открываю рот. Вместо желанного воздуха в лёгкие попадает ледяная вода. Дальше провал, сознание отключилось. Резкая боль в искалеченной правой ноге выдёргивает меня в реальность. Падение прекратилось, мои ноги сильно ударились обо что-то твёрдое. Вокруг по-прежнему ледяная вода. Машинально, на инстинктах, из последних сил, отталкиваюсь от этой поверхности левой ногой и устремляюсь вверх. Воздуха в лёгких нет, сознание ускользает. Сквозь окутывающий мозг кровавый туман, я внезапно чувствую, что моя голова вырывается из воды.
Лихорадочный вдох, ещё один… Кашель раздирает тело. Вода, попавшая в лёгкие, вылетает фонтаном. Ничего не соображая, я машу руками, точнее правой, левая по-прежнему не слушается. Пытаюсь грести, дрыгаю здоровой ногой.
Глава 3
Сознание возвращается очень медленно. Оно балансирует на очень тонкой и острой грани, разделяющей мир живых и вечное забвенье. Вначале приходит боль, да такая, что чуть-чуть проявившееся сознание, начинает колебаться ещё сильнее. Стоит ли возвращаться в это искалеченное тело? Болит абсолютно всё. Непосредственно тело, руки, ноги, голова. С трудом вспоминаю, кто я и что здесь делаю. Где Сашка? Где твари? По-прежнему, шум воды врывается в уши и глушит все звуки. Осторожно ощупываю поверхность, на которой лежу. Гладко и мокро. Одежда тоже вся мокрая. Меня начинает трясти, тело колотит как в лихорадке. Рука натыкается на что-то возвышающееся над полом. Цепляюсь пальцами, превозмогая боль в руке, подтягиваю израненное тело и сажусь. Спина находит какую-то опору. Это решётка, на ощупь металлическая, гладкая и мокрая. Морщусь от боли. Даже сидеть больно, пятая точка хорошо покусана.
За спиной шумит падающая вода. Холодные брызги долетают до меня, орошая голову и не давая ей отключиться. Боль понемногу отступает, притаившись где-то внутри. Медленно поворачиваю голову слева направо. Напрягая глаза, пытаюсь хоть что-то разглядеть. С удивлением, в одном месте, в абсолютной темноте обнаруживаю очень слабое, едва различимое пятно света. Настолько слабое, что можно принять его за обман зрения. Я попробовал включить свой фонарь на каске, но, безрезультатно. Аккумулятор сел окончательно и бесповоротно. А купание в ледяной воде вряд ли могло вдохнуть в него жизнь. Ручной фонарь я потерял ещё там, где мы сражались с тварями. Теперь у меня не осталось ни одного источника света. Да что свет, у меня вообще ничего не осталось, кроме мокрой изодранной одежды, которая на мне. Даже дубинку свою металлическую выронил при падении.
Всё-таки, едва видимое светлое пятно не давало мне покоя. Вдруг там долгожданный выход из этого грёбаного подземелья. Собравшись с силами, я медленно пополз к нему. Правая нога совсем меня не слушалась, болталась как чужая, поэтому я даже не пытался вставать. Через какое-то время я сумел разглядеть, что свет поступает через проем, в конце коридора по которому я полз. Этот небольшой и не широкий коридорчик начинался в помещении с бассейном, в который я упал сверху. Преодолев невысокий порог, я оказался в широком проходе, напоминавшим верхний тоннель по которому мы шли. Нет, всё-таки он был ощутимо меньше того, «нашего». Как минимум раза в два. Никаких светильников в нём не было, а слабый зеленоватый свет источали стены и сам потолок. Свечение очень слабое, но для отвыкших от нормального света глаз вполне сносное. Я подполз к ближайшей стене и сел, опёршись на неё спиной. Моя, изодранная острыми когтями спина с удовольствием ощутила под собой что-то мягкое и податливое. Я поднял руку и погладил стену. Она была покрыта каким-то мхом, мягким и немного влажным. Это он светился зеленоватым светом.
Видимость, конечно, была так себе, метров пять, семь, не больше. Нужно было что-то решать, куда-то двигаться. Здесь в коридоре, шум воды стал значительно тише и уже не бил по ушам. Морщась, охая от боли и цепляясь пальцами за скользкий мох я кое-как сумел подняться. Встал, опираясь в основном на одну ногу и привалившись боком к стене. Обзор немного увеличился, и я разглядел какой-то предмет, стоящий у стены, метрах в десяти от меня. Что-то похожее на скамейку или кушетку. Придерживаясь рукой за стену, я запрыгал к этой лавке, точнее попробовал это сделать. Прыжок, боль отдаётся во всём теле, пальцы судорожно вцепляются в мох, пытаясь удержать равновесие и не грохнуться на пол. Ещё прыжок, кажется, что цель совсем не приближается, а в голове назревает взрыв. Может вновь ползком? Да что я, червяк, что ли. Справлюсь. Сконцентрировался,
До тележки осталось не больше двух метров, когда силы окончательно закончились. Левая нога налилась тяжестью и отказывалась отрываться от пола, а правую я давно уже почти не чувствовал. Она всё время грозила предательски подогнуться, на неё абсолютно нельзя было рассчитывать. Хорошо, что хоть мох на стене держался достаточно прочно. Часть нагрузки от моего непослушного тела я перенёс на руку, вцепившись в него пальцами. С этого места было уже отчётливо видно, что это не фига, не лавочка, а тележка. Её ножки-столбики внизу заканчивались приличными по размеру колёсами. Каркас изготовлен из того же блестящего металла, что мы видели наверху, на складе. Сама лежанка или сидушка покрыта слоем пыли, под которым просматривалось что-то похожее на кожу. Я набирался сил для последнего рывка и разглядывал телегу, прикидывая как её лучше использовать в моём состоянии.
По периметру лежанку окружал довольно высокий бортик из круглого прутка, сидеть будет явно неудобно. Ноги, из-за этого ограждения, до пола не достанут. Плохо… Я намеревался использовать подвернувшуюся тележку как самокат – сесть и отталкиваться здоровой ногой. Блин, а куда ехать? Куда ты вообще собрался? Ни вещей, ни еды. Из плюсов, только светящийся мох, заменяющий сдохший фонарь. И всё… больше плюсов нет. Я ещё живой, но плюс это или минус большой вопрос. Десяток метров, которые я пытаюсь преодолеть, вскрикивая от боли и временами почти теряя сознание, это жизнь? Всё тело изодрано, покусано, кровь продолжает сочиться, с новой силой, после моих прыжков. Меня трясёт озноб, причём всё сильнее. Возможно, от большой потери крови, но нельзя исключать занесение с зубами тварей какой-то инфекции, постепенно захватывающей ослабевший организм. По лицу струится пот. Даже в мокрой одежде я ощущаю, как горит моё тело изнутри, хотя в туннеле совсем не жарко. Похоже, долго путешествовать мне не придётся. В любом случае, лучше умереть на мягкой, удобной лежанке, чем на твёрдом, пыльном, каменном полу.
Вот в этом вся наша, человеческая сущность. Если в нас теплится хоть капля жизни, мы стремимся провести её максимально комфортно. Что тут скажешь, воистину общество потребителей. Так… наверное, лучше ложиться на живот, а руками цепляться за мох. Главное стронуть эту повозку с места. Потом дело должно пойти легче, колёса довольно большие, пол ровный. Сколько хватит сил, буду двигаться вперёд, а там как карта ляжет. Ну, ладно пора. Немного отдышался, боль отступила, притаившись где-то внутри. Полностью восстановить силы всё равно не получится, голову уже начинает затягивать розовый туман. Прыжок, ещё, ещё… Я падаю на лежанку и из последних сил подтягиваю своё измученное тело вперёд, уцепившись правой рукой за ограждение. Всё, сил больше не осталось. Сознание вновь балансирует на тонкой грани между полной тьмой и призрачным зелёным светом. Мне кажется, что мою спину охватывает невидимая сила, очень аккуратно и бережно прижимая к лежанке. Такая же неизвестная сила прижимает ноги, чуть пониже колен. Всё это мне уже безразлично. Сознание переходит в то пограничное состояние, когда всё окружающее и даже собственное тело воспринимается как что-то очень далёкое, почти меня не касающееся. Последнее что я почувствовал, перед тем как выключиться окончательно, ощущение движения, или полёта. Да какая собственно разница. Ещё какой-то новый, незнакомый звук – чуть слышное жужжание. Что это? Неужели мухи… Темнота…
Сознание вернулось вместе с болью в ранах, а может именно благодаря ей, этой резкой боли. Моё израненное тело кто-то ворочал, а именно – переворачивал на спину. Нет, не «кто-то» а «что-то». Когда окончательно пришёл в себя, понял, что это не человеческие руки. Мозг всё ещё плавал в тумане забытья, сознание откровенно тормозило, но человеческие руки от машины я отличить смог. Какие-то захваты сжали меня с двух сторон на уровне груди и чуть повыше колен. Надо отдать должное сжали крепко, но аккуратно. Пошевелиться я не мог, даже если бы захотел, но дополнительных болевых ощущений от этих объятий не возникло. Неизвестное устройство тонко чувствовало порог, за которым наступит боль и не переступало его. Я повернул голову и скосил глаза. Откуда-то сверху опускались блестящие щупальца, имеющие на концах захваты, отдалённо напоминающие человеческие пальцы. Четыре из них сейчас занимались мной. Когда меня перевернули на спину, я увидел, что на потолке много подобных манипуляторов. В данный момент из них работали только четыре, а остальные были свёрнуты в большие рулоны. В помещении было значительно светлей, чем в коридоре, покрытом светящимся мхом. Свет одновременно лился с потолка и с боковых стен. Манипуляторы бережно сняли меня с тележки и положили на стоящее рядом устройство. Подо мной та же, что на тележке, напоминающая кожу поверхность, а вот ограждение по бокам, уже не из прутка, а из сплошного серебристого металла, высотой сантиметров двадцать.