Заучка для Бунтаря
Шрифт:
— Не нужно ко мне лезть! — я взвизгиваю и начинаю извиваться, ладошками со всей силы давя на плечи Артура.
— Я задал чёткий вопрос! Отвечай! — ещё грубее сжимает подбородок.
У меня точно останутся следы на коже.
— Сегодня утром. Доволен? Пусти!
— Лжёшь ведь! Пойдём.
Выдирает из рук мой рюкзак, смыкает пальцы на правом запястье и тянет меня на улицу. Я так устала сопротивляться, что молча следую за ним. Медленно переставляю ноги, смотря вниз. На улице палит солнце, поэтому платье быстро начинает
Артур приводит меня в дорогущий ресторан, расположенный недалеко от школы.
— Я не могу здесь… Артур у меня нет таких денег. Я не смогу здесь ничего купить.
— Села за стол, — рычит раздражённо, кидая мой рюкзак на диванчик и подталкивая меня к столику.
— Нет. Я, правда, не могу… — всё ещё пытаюсь сопротивляться.
— Заучка, не беси меня! Села! Немедленно! — и кидает на меня такой взгляд, что по спине начинает катиться ледяной пот.
Я не сомневаюсь даже, что он силой усадит и начнёт кормить. Поэтому послушно опускаюсь на диванчик. Тянусь к рюкзаку и достаю телефон. Приложение показывает, что прошло всего девятнадцать часов.
Артур подзывает официанта.
— Отбивную средней прожарки и цезарь с креветками. И ягодный чай.
Официант уходит. Я заламываю пальцы, смотрю в поверхность стола, не зная, что делать и куда мне деваться. Мне так тяжело. По спине то и дело бегают ледяные мурашки. Лицо жжёт от его взгляда. Я чувствую его, чувствую, как глаза Артура исследуют моё лицо. Я заправляю волосы за уши, тяжело вздыхаю и поднимаю глаза на парня.
— Можно я пойду домой? — прошу дрожащим голосом.
— Чего от тебя хотела Петровна? — игнорирует мой вопрос.
— Чтобы я пела на сцене. А я… не хочу. Боюсь.
— Чего боишься? — подаётся вперёд, кладёт руки на стол, из-за чего мышцы на предплечьях напрягаются.
— Меня ведь ненавидят… Я же… Я… — голос дрожит и срывается.
— Что ты, Заучка?
Я мотаю головой, кусаю нижнюю губу.
— Почему ты упала в обморок? — молчу. — На меня смотри. Я задал тебе вопрос, Ульяна. Из-за чего ты упала в обморок?
— Я перенервничала, — почти не лгу.
Холодно усмехается, отталкивается руками от стола, откидывается на спинку своего дивана и сверлит моё лицо взглядом. Он явно не верит моим словам. Я всё же не выдерживаю, подскакиваю, чтобы убежать. Я ведь не должна перед ним оправдываться? Я ведь не обязана против воли здесь сидеть?
— Села. На. Место.
— Нет. Артур, ты не можешь против воли заставлять меня делать то, что я не хочу. Я хочу домой.
— Мне глубоко плевать, чего ты хочешь. Села. Пока ты не пожрёшь, отсюда никуда не выйдешь. Села, пока я силой не заставил. Не беси меня.
— Я… Я… — сжимаю кулачки и краснею от злости.
— Головка от… — не заканчивает, многозначительно выгибает бровь. — Села. Больше повторять не стану. Будешь сидеть на моих коленях, с задранной до ушей юбкой. И с моей рукой между ногами.
Я падаю обратно на диван.
— Ешь.
Мне приходится послушно взять вилку в руку и приняться за еду. Очень медленно жую. Мне кажется, что от каждого съеденного кусочка я толстею. Артур не сводит с меня глаз, пока я не съедаю всё до последнего кусочка. Только потом приступает к своей отбивной.
Я наблюдаю за тем, как он зубами отрывает мясо. Как медленно пережёвывает. При этом на его лице ходят желваки, чуть раздуваются ноздри. Как блестят его губы от жира мяса. Я провожу языком по своим, будто желая убрать сок с его рта.
А потом я поднимаюсь, чувствуя острую нужду избавиться от лишней еды.
— Куда? — рычит.
— В туалет.
— Рюкзак, — протягивает руку через стол.
— Что? Зачем? — приподнимаю бровки.
— За тем, чтобы не сбежала.
Спорить не могу. Просто протягиваю ему свой рюкзачок и бегу в туалет. Закрываюсь в кабинке, опускаюсь на колени. Но ничего не успеваю сделать. Дверь кабинки с треском распахивается. Меня грубо вытаскивают к раковине.
— Тупоголовая идиотка. Заучка безмозглая! На меня смотри. Смотри!
Парень с силой сжимает мои щёки пальцами. Так больно, что я в голос вскрикиваю. Как же мне больно!
— Ещё хоть раз. Ещё хоть раз, идиотка, я узнаю. Я прикончу тебя!
— Артур! Мне больно. Очень больно!
Пальцы со щёк исчезают. Смещаются на мои плечи. Теперь уже не сжимают, причиняя боль. Теперь они поглаживают.
— Ты больна, Ульяна. Больна. Тебе нужно лечиться, — говорит с рычанием.
— Прошу тебя, Артур, отпусти меня. Оставь меня в покое. Что за игру ты затеял? Тебе всегда было на меня наплевать. Чего ты хочешь от меня?
— Ты моя, Заучка. Моя игрушка. На время. Пока мне не надоешь. И моя игрушка должна быть в порядке.
— Но… Но я ведь живой человек, Артур, — я всхлипываю с отчаянием. — Как ты можешь мне такое говорить? Я не игрушка, которую можно купить в магазине. Я челове-е-е-к!
— Всё в этом мире продаётся и покупается, Заучка. И ты в том числе. Ты станешь моей, Учкина. Я так решил.
— Артур, — я давлю ладошками ему на плечи, пытаясь отодвинуть от себя, — прошу тебя, не нужно. Отпусти меня, умоляю. Я переведусь в другую школу. Я больше не буду мозолить глаза.
— Глупая маленькая Заучка. Неужели ты думаешь, что можешь от меня сбежать? — подхватывает меня на руки, вздёргивает наверх, его руки оказываются под юбкой платья. На ягодичках поверх трусиков.
— Ой.
— Мне глубоко плевать, чего ты хочешь, Заучка, — сжимает кожу ягодиц, оставляя синяки. — А теперь я повторю для особо тупых! Ещё хоть раз блеванёшь после еды…
Замолкает, давая самой додумать, что он сделает.
— Что ты мне сделаешь? — я не знаю, что со мной случилось.