Заучка

Миллс Ева

– А бигля Джоша – Бэтмен. Представляешь? Братец сейчас ужасно краснеет, когда ему припоминают, что пять лет назад он хотел стать супергероем.

– А ты, стало быть, хотела стать принцессой?

Я помолчала, чувствуя себя ужасно старой. Как просто было в детстве.

– Да. Я хотела стать принцессой.

А стала заучкой. Ну а ты? Ждал письмо из Хогвартса?

Змей посмотрел на меня так… будто я проникла за территорию, огороженную желтыми лентами, и мне сейчас за это сильно влетит.

Я расстроенно опустила глаза. Нужно же мне было все испортить! Я принялась бездумно перекручивать нити браслета, а потом вовсе сняла его и начала вертеть в руках, лишь бы не поднимать лицо на парня, сидящего рядом.

– Эти ракушки-каури подали на тебя жалобу. Пищат, что их укачало.

Горячая ладонь обожгла мою кожу, сильные пальцы забрали украшение.

– Девчачья ерунда, – Змей держал браслет перед глазами, пристально разглядывая его. – Небось, еще из собственноручно собранных ракушек?

Я покраснела. Ничего плохого в его словах не было, но от тона, каким он произнес их, я снова почувствовала себя ребенком.

– Отдай.

– Неа, – спрятал он нитку в кулаке. – Ты таскаешь у меня сигареты, а я забрал у тебя браслет.

Он легко вскочил на ноги и протянул мне свободную руку.

– До десяти лет.

– Что?

– Я ждал письма из Хогвартса до десяти лет.

– Ааа, – растерянно протянула я, чувствуя себя дурочкой.

Что мне ему ответить? «Прости, что угадала»?

– Надеюсь, ты не рассчитываешь таскаться на эту крышу каждый день? Это мое место. Не твое.

Я не нашлась, что ответить и промолчала, лишь улыбнулась, весьма надеясь, что Змей посчитал мою улыбку загадочной, а не идиотской.

Как-то само собой

вышло, что он снова проводил меня. Я не отнекивалась: в сумерках бродить одной по Венис-бич было страшновато. На прощание мы неловко кивнули друг другу, не зная, что сказать – не друзья, не пара. Две ошибки вселенной, потерянные среди её звезд.

Зайдя в дом, я посмотрела в окно. Мне показалось, что напротив мелькнула тень, но может, это просто ветер шелестел ветвями вяза.

Засыпая, я не мечтала о Змее, не позволяла себе даже думать о нем, поддаваться подступающей эйфории – за прошедшие сутки я успела понять, каким хрупким может быть счастье, если на него давить. Но в животе все равно щекотало. Это бабочки легонько поднимали свои воздушные крылья.

На следующий день в школе я видела в коридоре Змея. Он стоял в компании друзей, его голова была запрокинута в искреннем смехе, а на руке, поправляющей прическу, отлично смотрелся браслет из ракушек.

Змей

Дверь не скрипнула, когда он вошел, в темноте гостиной его никто не поджидал. Это давало надежду, но расслабляться пока было рано. Еще чуть-чуть. Бесшумно пройтись по рассохшимся половицам, наступать на ступеньки лестницы одними носками… Одна дверь, вторая… Он открыл дверь в свою комнату и резко зажег свет – никого. Лишь сейчас Змей позволил себе легонько выдохнуть – на сегодня пронесло.

– Лео!

Или нет.

Свирепый окрик повторился, прошивая хлипкие стены. Надо идти: когда папаша в таком настроении, лучше его не злить.

Отец сидел на кровати в несвежей одежде. Мятое лицо, мутные страшные глаза. Взгляд парня метнулся к стене – вдоль нее опасным колким частоколом лежали стекла явно не от одной бутылки.

Конец ознакомительного фрагмента.