Завершение проекта Повелитель
Шрифт:
– Вот…
Тело Пермякова лежало у входа в дом. Он был давно и безнадежно мертв. Это было видно и по синюшному цвету кожи, и по застекленевшему правому глазу, которым покойный уставился в небо. Левый же его глаз отсутствовал вовсе. Вместо него была черная яма запекшейся крови, из которой торчала деревянная щепка. Что-то в виде маленькой стрелы, выпущенной из игрушечного лука. Кожа вокруг глазного провала съежилась и торчала лохмотьями, обнажая кость. Словно не стрелой в глаз попали, а сунули в лицо горящую головешку и держали так, пока лицо не поджарилось. Андрей облизнул пересохшие губы и поднял
– Докладывай.
– …прошли мы за ним далеко..километров пять, десять..может больше. Пару раз теряли из виду…потом жуки эти…сороконожки огромные попадались, – сбивчиво начал рассказывать Кочур поминутно оглядываясь, словно боясь нападения сзади. Пока кто-то из бойцов не подал ему открытую фляжку и тот жадно захлебываясь припал к ней и осушил до дна. Капли воды стекали по подбородку и падали ему на грудь, впитываясь в грязно-зеленый материал куртки.
– Дальше, – зло обронил Андрей, он уже чувствовал, что ничего интересного и важного не услышит. "Не нашли они их лагерь. Не нашли", – подумал Сивуч. И мысль эта прозвучала внутренним приговором.
– На стенах домов кресты углем ставили, чтобы путь отметить, – виновато продолжил Кочур.
Потому как из подъезда выскочила с перекошенным лицом Маша Пермякова. Часовые задержали ее, но она вырвалась и упала на грудь мужа, поливая её слезами.
– Убили! Убили!
Крики перешли в рыдание и невнятные бормотания. Сивуч с каменным лицом смотрел на Кочура.
– Дальше! Что было дальше?!
– тут это за угол завернул в очередной раз… Сашка выглянул посмотреть за ним. И упал.Кричал сильно, по земле кататься начал, а потом затих…Я не понял сначала, а потом когда хотел стрелу вытащить. Она вот…
Кочур протянул вперед раскрытую ладонь, показывая. На большом и указательном пальце кожи с внутренней стороны не было. Было подсохшее кровяной коркой мясо. Корка лопалась и сочилась сукровица.
– Яд какой-то…, – пронеслось за спиной Сивуча. Андрей запоздало обнаружил, что почти все подразделение выбралось из подвала и наблюдало за происходящим…Это и к лучшему, подумал он, другим будет наука..
– Дальше.
– А что дальше? Взвалил я Сашку на плечо и назад…, – Кочур стащил с головы кепку и нервно теребил ее в руках.
– А теперь скажи мне боец,- Сивуч почувствовал, как вместе с решением, холод поднимается снизу живота и холодит грудь. – Какой был приказ?
– Проследить за гонцом и найти их лагерь.
– Громче! Скажи это громче, чтобы все слышали!
– Проследить за гонцом и найти лагерь!
– А теперь объясни мне, почему ты не выполнил приказ? А? Ты же знаешь, что означает не выполнить приказ?
– Но ведь Сашку…?..и я подумал..
– Я еще понимаю, если бы Пермяков был ранен,- перебил его Сивуч,- и ты нес его чтобы спасти. Но Пермяков был убит. Так какого черта ты не выполнил приказ?
Андрей знал, что больше чем невыполнение приказа Кочур боялся вернуться в расположение части без Пермякова, боялся посмотреть в глаза Маше Пермяковой, боялся и за свою жизнь в этом проклятом городе, как
– Нарушивший приказ рядовой Кочур приговаривается к смерти!
Рядовой Андрей Кочур вздрогнул, но не поднял глаза. Не поднял их и тогда, когда ему в грудь уставилось дуло пистолета. И лишь когда прогремел выстрел, он виновато и прощально глянул на Машу Пермякову и упал.
После выстрела в оглушительной тишине. Слегка оглохший Сивуч, повернулся к своим.
– А вы, какого черта бросили копать? Почему все здесь? Кто разрешал?
Заслоняя тело упавшего Кочура, вперед шагнул сержант Курбан.
– Вот что, Андрей…Ты, конечно, можешь меня убить, но копать мы не будем. Мы уходим в лес. Женщины уже собираются.
– И кто это решил?- полюбопытствовал Сивуч, чувствуя как злоба внутри него уходит, уступая место отчаянию.
– Мы так решили. Надо уходить, пока все здесь не передохли…
– Правильно!
– Нечего тут делать!
– Собираемся хлопцы!
– Давай домой!
– Пошевеливайтесь! Давайте быстрее! До темна надо будет в лесу обосноваться! – скомандовал Курбан куда-то в глубь подвала, повернувшись к Сивучу спиной. Словно не существовало полковника вовсе.
– Да как ты смеешь?!- заорал Андрей,- Мы не выполнили приказ! Мы пришли сюда бороться с нечистью!
– А сам ты кто? – обернулся Курбан, – А то ты не знаешь, что половина наших жен из них…а дети? Ты же видишь мутантов? Знаешь о чем я? Только не хочешь посмотреть правде в глаза? Главное не в том, что человек может быть животным. Главное, что при такой возможности он все же остается – человеком…
Сивуч не понял как так получилось, но пистолет вдруг дернулся в его руке. На груди Курбана расцвело красное пятно. Курбан с удивлением и грустью смотрел прямо в глаза Андрею и падал..и падал. Медленно оседал назад. Его кто-то подхватил сзади. И тут в глазах Сивуча потемнело. Последнее что он услышал прежде чем окончательно погрузится во тьму, был душераздирающий человеческий вопль. И он удивился, "Надо же…как может кричать человек, хотя так кричать не может".
Береза под жарким солнцем трещала в костре, и вспыхивала яркими искрами, словно пороха кто подсыпал. Березку было жалко, но кроме как на ней – жарить кабана было не на чем. Прожарить конечно всю тушу не удастся, но хоть не пропадет мясо на жаре. По крайней мере не сразу пропадет..
– Н-да, – сказал полковник, утирая рукавом жирный рот. Порядочный кусок подгоревшего мяса он только что стрескал – сослужила нам березка службу. Одно непонятно, как она сразу в двух местах расти могла. И тут, и там…