Завещание Фродо
Шрифт:
На этот раз первым заговорил Олли.
– Красиво, правда?
Тина кивнула.
– С прибытием тебя.
Девочке показалось, что в голосе Виндибура прозвучали грустные нотки. Повернув личико, она внимательно посмотрела ему в глаза. Задумчивый взгляд Олли таил какую-то тревогу.
– Ты чем-то обеспокоен? Расскажи.
– Даже не знаю, как объяснить. Я постоянно спрашивал себя: "А зачем нам это приключение?" И не находил ответа. И вот мы там, куда так стремились. Но эта земля не наша.
– Но нашего Хойбилона больше нет.
– Неправда. Его не может не быть. Он там, где сегодня наши родичи,
Тинин голосок задрожал, а глаза увлажнились:
– Тебе не должно быть стыдно за себя, Олли. Что же тогда делать всем нам, которые...
Она хотела сказать "рядом с тобой", но запнулась, а потом потянулась к его уху и прошептала: "Так верят тебе, и... так любят".
Олли прижал Тину к себе и поцеловал в краешек губ, ощутив соленый вкус слезинок.
– Спасибо. Теперь я буду сильнее. Надо помочь дельфам - мы обещали.
Вдруг он озорно подмигнул и неизвестно откуда вытащил канарейку.
– Я тут кое-что сделал... Ну, в общем, она говорит.
"Тина, я тут!" - неожиданно пискнула канарейка, вспорхнув на плечо девочки.
Та восхищенно ойкнула и, залившись краской, вернула Олли поцелуй.
Переговоры с повстанцами проходили на берегу. Дерг и его соратники расселись на прибрежных камнях и с любопытством поджидали, пока подойдет шлюпка с "Мечты Кашалота". В шлюпке находились Олли, Пит и Нури. Старый Брю и Хрюкл остались на борту с девчонками и доктором. Приготовив орудия к бою, они внимательно следили за происходящим.
Первым высадился Пит, затем Олли и гном. Репейник в шлеме с алым плюмажем выглядел как заправский завоеватель. Сверкая золочеными латами, он принял эффектную позу, положив ладонь на рукоять меча.
Олли выглядел как обычно. Только кожаная куртка без рукавов была подпоясана коротким мечом в богато инкрустированных изумрудами ножнах. На поясе висело несколько подсумков. Нури вооружился той самой нетеряемой алебардой, о которой мечтал, кроме того, на плече у него висел арбалет. Арбалет принадлежал Виндибуру.
Осмотревшись, Олли выступил вперед. Он сразу выделил Дерга, как вождя, и поклонился ему.
– Мир тебе, старейшина Дерг. Я, Олли Виндибур, и мои товарищи - друзья дельфов. Флог рассказывал нам о вас.
Судя по всему, повстанцев изрядно удивил вид прибывших. Ничего грозного в них не было. Напротив, юный возраст гостей внушал сомнения в "волшебном могуществе".
Только Нури выглядел достаточно сурово. И то, если учесть, что гномов на островах никогда не видывали.
Тем не менее, поклонившись в ответ, Дерг вымолвил:
– Если вы общаетесь с дельфами, значит, вы не служите Горху. А это уже сама по себе заслуга. Но чем вы докажете, что вы и есть наследники Кронлерона, усыпившие Обжору Глока?
– Без представления не обойтись, - заговорщицким тоном произнес Пит.
– Пусти им молнию!
Беззаботно улыбнувшись, Олли открыл подсумок и, прошептав заклинание, капнул усмарилом на ладонь. Короткий взмах рукой, и... "Тр-р-рах!" - синяя молния разнесла в щепки и подожгла одинокую пальму. Присутствующие вскочили на ноги. А Репейник картинно повел рукой и поклонился как балаганный фокусник:
– Олли Громовержец,
Дерг сразу поменялся в лице. Теперь он был готов на все, чтобы заручиться поддержкой чужестранцев.
Проводя гостей по коридорам подземного городка, старейшина рассказывал:
– Начало всему, конечно, положил Кронлерон. Никто из мудрых тогда не верил, что волшебные свойства усмарила смогут заменить обыкновенный повседневный труд. Но оказалось, что животные выгодно отличаются от существ мыслящих. Чем? Отсутствием лени. Лень - это как ненасытный Обжора Глок, сжует столько, сколько будет для нее пищи. Животное различает запахи, но не сравнивает их, так же как не ведет счет собственным усилиям в поисках добычи. Другое дело - хойбы. Они готовы работать и думать ровно настолько, насколько это им позволит не работать и не думать. это прекрасно понял в свое время Горх. А Кронлерон - нет. Правитель Борк попытался все уравновесить, но коварство и жадность не живут по закону. Лень коварна, а жадность неистребима. На острове Синей Ящерицы вы не найдете поборников "справедливого распределения", но среди повстанцев архипелага таких большинство. Вы ведь тоже для чар используете усмарил?
– Но...
– немного растерялся Олли, - ведь говорят: "клин клином вышибают". Как же вы собираетесь бороться с магом, не используя волшебство?
– Мы не собираемся - мы боремся. Уже пятьсот лет.
Репейник аж остановился.
– Боретесь?
– Наше оружие - мысль и труд.
– И многого вы добились?
– в голосе Пита сквозила ирония.
– Как сказать, - прищурился Дерг, поднося огонь поближе к лицу собеседника.
– Свобода - это много или мало?
Нури, который всю дорогу молчал, запоминая обратный путь, усомнился:
– По-моему, свободу завоевывают. Тот свободен, кто не прячется.
– Может, вы и знаете, что говорите, мастер гном, - грустно усмехнулся старик, - да только лучше так, чем подыхать студнем.
При этих словах Репейника передернуло.
– А сороки у вас водятся?
– подозрительно спросил он.
– Это кто?
– не понял Дерг.
Питти облегченно вздохнул.
Переговоры получились долгими и непростыми. Общаться с повстанцами было нелегко. Иногда Олли просто не понимал, о чем они говорят. Но не потому, что их искаженный язык труден для слуха, а потому, что мыслили они как-то однобоко.
У противников Эль-Бурегасского режима все зиждилось на отрицании усмарила. Тем не менее внятно объяснить, что они собираются противопоставить волшебству Горха и его уклистов, никто не мог. Потом, повстанцев на Синей Ящерице было слишком мало. Для того чтобы связаться с соседними островами, требовалось время, да и неизвестно еще, как там отреагируют на появление чужаков.
Олли и его спутники возвращались на корабль, когда уже на небе высыпали звезды. Качаясь в шлюпке, Виндибур думал о странностях и непредсказуемости судьбы, забросившей его в эту часть света. Чего только не случалось с ним за последнее время. С детства привычный ко всяким неожиданностям, Олли заметил, что воспринимает происходящее, словно так и надо, будто наблюдает за собой со стороны. Это кто-то, а не он, принимает решения, борется с трудностями, переживает за других. И самое интересное, от казалось бы сиюминутных решений зависит ход событий.