Завещание красного Сен-Жермена

Барсова Екатерина

– С чего ты заговорила об отпуске?

– Просто так. Мечтаю поехать на море или еще лучше на речку. Снять коттедж и отдыхать там… с семьей.

Светлана хочет увезти семью, спрятать ее в укромном месте, подумал Рудягин. Попробовать наладить отношения с мужем заново. Оторвать его от любовницы. Так сказать, сменить обстановку.

– Но до отпуска надо еще дожить, – добавила она.

– К чему так мрачно?

– А жизнь у нас такая.

Когда они стояли в пробке, раздался телефонный звонок. Кратко

переговорив, Светлана обернулась к Павлу:

– К нам тут в помощники, то бишь консультантом, определили Гуджарпа.

– Ты рада?

– Еще чего, – буркнула она и поджала губы.

Двухэтажный кирпичный дом выглядывал из-за забора, который тоже был сложен из красного кирпича. Когда они подошли к забору, залаяла собака.

Светлана набрала номер на мобильном:

– Сейчас нам откроют.

Через несколько минут ворота распахнулись. Перед ними стояла девушка в светлом сарафане с распущенными волосами и покрасневшими глазами.

– Руслана, – представилась она. – Дедушку убили? Да? – Ее вопрос прозвучал совершенно по-детски. Она всхлипнула и замолчала.

– К сожалению, да.

– Я хотела поехать к нему домой. Но папа мне запретил. Он сказал, чтобы я дожидалась его. Проходите. Полкан, стой! – скомандовала она.

Огромный алабай мчался им навстречу.

– Не бойтесь. Он добрый. Только на вид грозный…

Алабай сел и смотрел на них, высунув язык. Маленькие елочки росли вдоль забора. Они зашли в дом.

– Вы будете чай, кофе?

– Я – кофе, – сказала Светлана.

– Чай. Черный, – добавил Павел.

Девушка шла впереди, ее тоненькая фигурка, казалось, покачивалась в ритме, который слышала только она.

– Вы здесь живете одна? – спросила Светлана.

– С папой. Иногда приезжает помогать по хозяйству дальняя родственница папы, Анна Петровна. Но сейчас она уехала к себе. В Подольск.

– Ясно.

Они оказались в просторной гостиной с большими окнами чуть ли не до пола.

Там Павел и Светлана расположились на светлом диване, рядом с которым стоял низенький деревянный столик.

Руслана приготовила им кофе и принесла на подносе. Маленькие белые чашки красиво смотрелись на столе.

– Из еды только сушки.

– Ничего, мы не голодные, – откликнулась Демченко. – Скажите, вы живете тут постоянно?

– По большей части да.

– Вы не учитесь?

– Я учусь в основном онлайн.

– На кого?

– На переводчика с арабского языка.

– Арабского? Почему такой странный выбор?

Руслана опустила глаза:

– Так получилось. Захотелось, и все.

Себе она приготовила зеленый чай.

– Руслана… Вашего дедушку убили…

– Да… дедушка… это все ужасно. Кому понадобилось его убивать? – голос ее задрожал.

– Вы с ним часто виделись?

Она запнулась:

–

Ну, не очень часто. Примерно раз в месяц.

– У него на квартире?

– Иногда – да, но чаще всего папа привозил его сюда. И он жил здесь несколько дней. Пока ему не надоедало. И тогда он возвращался к себе домой.

– А почему он не жил с вами постоянно?

Здесь на лице Русланы мелькнула улыбка:

– Знаете, у дедушки были свои правила в жизни. Он не любил никого стеснять. Привык жить самостоятельно. После смерти бабушки у него уже сложился определенный образ жизни, и он не хотел его нарушать. У него был непростой характер, и папа говорил, что наш дедушка – один из самых великих упрямцев, которых он видел в своей жизни. Так странно, что его теперь нет… – ее голос дрогнул.

– Отчего умерла ваша бабушка?

– От инфаркта.

– Давно?

– Тридцать лет назад.

– И с тех пор ваш дедушка не женился?

– Нет.

– Вы знали дедушкиных друзей, знакомых?

– Вам лучше задать этот вопрос папе.

В машине Светлана неожиданно спросила:

– Ты знаешь, чего я первое время боялась?

– Чего?

– Что я приду домой, а мне мой муж скажет: как же от тебя трупом воняет… Просто из головы эта мысль не выходила. И спустя некоторое время спросила супруга: ну как, плохого запаха от меня не чувствуешь? А он мне: нет. Пахнет от тебя как от любимой женщины. И все. И поняла я тогда, что зря я, дура, боялась. Нельзя ничего от любимых людей таить. Понимаешь? Если возник какой-то вопрос или проблема – надо сразу ее выкладывать. Не бояться. И не таиться. Иначе можно доверие потерять. А оно в семейной жизни – главное.

Паша молчал. У него не было человека, которому он мог бы задать этот вопрос. Пока не было. Но наверное, он бы тоже нервничал по этому поводу.

– У тебя как, все наладилось с мужем?

Она бросила на него взгляд искоса.

– Наладилось, наладилось, – проворчала она. – Когда женишься, сам все узнаешь, каково это – тянуть лямку супружеской жизни.

– Лямка? – попытался сострить Павел. – Так и представляю после твоих слов бурлаков на Волге.

Но его шутку Светлана не приняла – напротив, зыркнула глазами и прибавила скорость.

– Ты чего? – опешил Рудягин. – Я на твою больную мозоль наступил?

– Почти. У нас тут перемены в отделе назревают. Если мы с тобой быстренько убийство не раскроем, то пролетим мимо премиальных. И вообще…

– Может, поделишься тем, что я еще не знаю.

– Зачем я буду тебя огорчать раньше времени? Тем более вдруг не сбудется. Но гадости, как и радости надо выдавать по чайной ложке. И не выливать все разом.

– Дело твое, – миролюбиво сказал Павел. – Настаивать не стану. Я ко всему готов.